Всю свою жизнь Каракалла стремился демонстрировать (казаться, а не быть) силу духа и тела, решительность, стойкость, особенно во время военных походов. Он часто разделял все трудности похода с простыми солдатами. Первым начинал копать рвы и строить укрепления, наводить мосты через реки, прокладывать дороги — короче, брался за все, для чего требовалась физическая сила и большое терпение. Пищу ел простую и из простой посуды, чаще всего деревянной. Иногда на глазах у всех приготовлял себе лепешки, как это делали солдаты в походе: молол зерно, месил тесто, выпекал их на костре. Тут как раз время заметить, что в армии Древнего Рима практически не существовало специальных продовольственных подразделений, солдат должен был сам себя обслуживать, сам заботился о своем пропитании.
Каракалла никогда не носил дорогих украшений, обходился самыми простыми. Во время переходов маршировал плечом к плечу с легионерами, редко присаживался на повозку или садился на коня. Сам носил свое оружие. Охотно брался нести и очень тяжелые, как бы сейчас сказали, полковые знамена, то есть полотнища на длинных и тяжелых шестах с множеством золотых украшений. Даже очень сильные солдаты старались уклониться от этой чести. Цезарь же делал это, главным образом из-за того, что желал получить популярность в солдатских массах, показать, что он — новый Александр Великий. И в самом деле, братаясь с солдатами, разделяя с ними трудности военных походов, он приобретал симпатии солдат и их привязанность. Забывал лишь о том, что одно дело — быть бравым воякой, и совсем другое — хорошим полководцем.
Каракалла обладал замечательной физической силой и ловкостью, регулярно закаляться и заниматься физическими упражнениями его с раннего детства заставлял отец. Он же уделял большое внимание уменью ездить верхом и плавать в море, даже в шторм. Как это было принято в патрицианских семьях, Каракалла проявлял себя и на охоте, правда, не очень подвергаясь опасности — предпочитал расправляться с уже пойманными зверями на аренах цирков. Тут он бесстрашно рубил направо и налево, разя пойманных хищников, однажды за один раз положил сотню связанных диких кабанов. Популярность огромная, а расходов никаких, ведь зверя императору из подхалимажа поставляли все, кто нуждался в его благосклонности. Впрочем, сын императора с детства любил такие кровавые развлечения, особенно когда ему самому гарантировалась безопасность. Очень любил, например, бои гладиаторов, в которых побежденного неминуемо ждала смерть. Однажды Каракалла заставил одного гладиатора провести подряд три боя без перерыва, и когда тот в третьем бою наконец был сражен, император устроил герою великолепные похороны. Сам Каракалла нередко принимал участие в гонках колесниц в качестве возницы от команды Голубых. Как обычный спортсмен, Каракалла, надев форму возницы, традиционным движением кнута обращался к почтенной публике, прося ее не скупиться на подаяния для бедного спортсмена. И в то же время, властью цезаря, назначал хозяином игрищ кого-нибудь из богатых болельщиков, заставляя его оплачивать все расходы по состязаниям.
Септимий Север заботился о воспитании сыновей и дал им очень хорошее по тому времени образование, обучая разным специальностям и знакомя с лучшими произведениями философии и литературы. То же продолжалось и в период, когда Каракалла был соправителем отца. Однако, как только отец умер и Каракалла стал полновластным правителем, он тут же забросил все ненавистные ему уроки и очень часто высказывался с какой-то особенной злобой и презрением о людях ученых. Так проявилась его истинная натура, к тому же это помогало ему завоевать популярность среди простых, необразованных людей, известных своим вошедшим в историю требованием «хлеба и зрелищ». Больше им ничего не требовалось. И все же учение в молодые годы не прошло бесследно, даже враги признавали Каракаллу человеком неглупым, довольно образованным, разбирающимся в сложных вопросах и умеющим складно говорить.
Весьма характерны личные пристрастия Каракаллы, о чем не мешало бы упомянуть. Из знаменитых деятелей прошлого он очень ценил Суллу как талантливого вождя и твердого политика, который расправлялся со своими врагами легально, убивая их на основании так называемых проскрипций. Очень ценил Каракалла и императора Тиберия — в основном за то, что тот никому не верил. Из иностранцев он очень уважал Ганнибала, гениального стратега, умелого военачальника и очень жестокого человека. Однако больше всех преклонялся перед гением Александра Македонского. И даже в одном из своих посланий сенату заявил, что в его лице Александр Великий возродился в настоящее время. Как известно, Александр Македонский умер молодым, и вот теперь, в другой жизни, он, став Каракаллой, свершит то, чего тот не успел сделать за свою недолгую жизнь. В качестве доказательства цезарь сделал приписку к своему посланию сенату: царь Македонии тоже был небольшого роста!
Каракалла старался во всем подражать своему кумиру. В скульптурных изображениях Македонского цезарь часто рядом с его головой велел изваять и свою. По примеру Александра Македонского он тоже создал фалангу из македонцев прославленных родов. И вообще, всех македонцев, как своих «родственников», окружал особой заботой. Узнав, что один из его офицеров, Антигон, — уроженец Македонии и его отца зовут Филиппом, как и отца великого Александра, цезарь немедленно дал ему высшее военное звание и даже провел в сенат. Каракалла преследовал философов школы Аристотеля. Ведь известно, что хоть Аристотель и был учителем Александра Македонского, но впоследствии они не очень ладили, и сохранилась легенда, будто Аристотель причастен к смерти своего великого ученика. В наказание Каракалла даже повелел сжечь все сохранившиеся книги Аристотеля и возненавидел всех последователей этого знаменитого древнегреческого философа.
Все это выглядит несерьезно и вызывает лишь смех. Но и в более поздние, просвещенные времена такое не раз повторялось и тоже ничего, кроме презрительного смеха, не могло вызвать.
Каракалла стал носить одежду македонцев, самой характерной деталью которой была фетровая шляпа «кауза». И еще цезарь любил одежду галлов и тоже часто показывался в таком одеянии. Для этой одежды характерен широкий плащ до полу с капюшоном. Такой плащ сразу же стал модным; стараясь подражать цезарю, его стали носить во всех провинциях империи, а потом он стал одеянием монахов и в таком виде дошел до наших дней. Кстати, свое прозвище император получил благодаря такому плащу — галлы называли его каракаллой. Прозвище никогда не употреблялось официально, официальным именем императора было Антонин.
То, о чем вы только что прочли, — о жестокости Каракаллы, вообще об особенностях его характера, его пристрастиях и забавах, его выдумке о реинкарнации — живом воплощении величайшего героя древности, одежде и прочих причудах — все это интересовало лишь жителей столицы. Провинциям же было совершенно все равно, сколько сенаторов наказано, сколько зверей погибло в цирке, в каких одеяниях красуется цезарь. Для населения страны важны были прежде всего вопросы экономики, то есть размеры податей, оплата за труд, возможность иметь работу.
Кассий Дион жалуется, что император мало заботится о стране, осыпает дарами только солдат, добавляя при этом, что здесь Каракалла не скупится и всегда находит этим непомерным расходам предлог. Передав дела управления государством матери, сам Каракалла, мечтая о славе Александра Македонского, ведет одну войну за другой — и на Дунайской границе, и с Парфией, и с Ассирией, а средства на них находит, обирая всех остальных граждан.
Он вновь повысил жалованье воинам, доведя его до 750 денариев в год, а гвардейцам — до 2500 денариев. Провозглашая очередную победу, он требует ото всех городов империи приносить ему победные презенты и золотые венки. Такие венки, называемые aurum coronarium, и раньше часто дарили другим цезарям якобы в знак верноподданнической любви, в действительности же это была просто неформальная подать. И все же Каракалла намного превосходил всех прежних императоров в использовании этого источника доходов. Дело в том, что он требовал особые венки, более тяжелые, чтобы в них было больше золота, а иногда даже в венки вплетали просто золотые монеты.