Многие, если не все, творения прерафаэлитов имеют в своей основе литературную программу или источник. Марианна на этой картине — героиня пьесы Шекспира «Мера за меру», невеста Анджело, который отверг ее после того, как приданое погибло во время кораблекрушения. Но героиня все еще любит и ждет жениха. Ее усталая поза, фасон, цвет и украшения платья, окружение, в частности опавшие и увядающие листья, общий осенний колорит — все это создает впечатление, что надежды уходят в прошлое, жизнь угасает. Настроение работы глубоко меланхоличное.
Когда картина была впервые продемонстрирована публике, ее сопровождали строки из поэмы Альфреда Теннисона «Марианна»: «Она лишь сказала: „Моя жизнь скучна, он не приходит!“ Сказала она, она сказала: „Я устала, устала, лучше бы я умерла!“». Теннисон был поэтическим эквивалентом прерафаэлитов, его стихи часто становились концентрированным выражением содержания их картин. Поэма была написана под впечатлением от образа Марианны у Шекспира, и так, опосредованно, через Теннисона, образ героини на картине также восходит к Шекспиру.
Исследователи, хорошо знающие обстановку и окружение, в которой творил Милле, утверждают, что на произведении изображен вид, открывающийся из часовни Мертон колледжа в Оксфорде. Девиз «In coelo quies», начертанный на витраже, справа от героини, в переводе с латыни означает «Покой на небесах». Он явно говорит о желании Марианны. В работе есть еще множество аллюзий, для которых имеются литературные источники.
Английский живописец Уильям Холман Хант учился в Королевской академии художеств, сблизился с Джоном Эвереттом Милле и Данте Габриэлем Россетти. Вместе они основали сначала тайное, а затем ставшее знаменитым «Братство прерафаэлитов». Хант был единственным из членов сообщества, сохранившим его первоначальные идеалы (искусство итальянских мастеров, предшественников Рафаэля) до конца жизни. В начале карьеры его работы не пользовались большим спросом. Ситуация изменилась, когда одну из картин приобрел Томас Комб, ставший на долгие годы советником, другом и покровителем художника.
Хант несколько раз покидал Англию, работал на Святой Земле, жил в Италии. В 1892 он последний раз побывал на Ближнем Востоке. Под конец жизни мастер перестал писать, поскольку зрение катастрофически ухудшилось. В 1907 его картина «Корабль» (1875) был куплена группой друзей автора и представлена в галерее Тейт в честь его восьмидесятилетия. Хант умер в Лондоне, всего в Галерее хранится 18 его работ.
На выставке в Королевской академии художеств картина «Заблудшие овцы» была впервые представлена под своим первоначальным названием — «Наши английские берега». Тогда она вызвала саркастическую реакцию критики. Между тем полотно и сейчас восхищает своей цветовой палитрой: золотистый солнечный свет проливается на беззащитное стадо, невольно рождается ассоциация с библейским образом заблудших овец. Оказывается, сам художник вдохновился цитатой из 53-й главы Книги пророка Исайи: «Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу». Уже на следующей, Бирмингемской, выставке, где она экспонировалась под нынешним названием, работа вызвала живейший интерес и была удостоена Гран-при.
Эдвард Коли Бёрн-Джонс — английский живописец и книжный иллюстратор, близкий по духу к прерафаэлитам, один из наиболее видных представителей движения «Искусства и ремесла». Мастер прославился своими витражами. В 1894 он получил титул баронета. В Галерее хранится 149 работ автора.
Картина знаменует рождение индивидуального стиля художника. Она — тонкая стилизация, о чем свидетельствует и весь строй произведения, и надпись, сделанная на старинный манер: «1860 Е. Burne Jones. Fecit» (1860. Э. Бёрн-Джонс исполнил) и «Sidonia von Bork 1560» (Сидония фон Борк. 1560). На создание этой и парной к ней («Клара фон Борк») акварелей Бёрн-Джонса вдохновила книга Йоханнеса Вильгельма Мейнхольда, появившаяся в 1849 в переводе с немецкого Спенсера Уальда «Сидония фон Борк. Монастырская колдунья». Автор пишет о Сидонии как о женщине необычайно прекрасной, но использовавшей свои чары для злых целей: уничтожала всех, кто противился ее обольстительной магии. Мейнхольд так описывает героиню: «Сидония представлена в расцвете своей красоты. Ее рыжие, почти золотые волосы убраны в золотую сетку. Ее шея, руки и запястья обильно украшены изумрудами. Черты ее лица не радуют глаз, несмотря на большую красоту; особенно в губах можно заметить выражение холодной злобы». Именно это соединение красоты и коварства, чувственности и жестокости привлекало художника.