Ситуация в борьбе с захватчиками все еще оставалась сложной. Аларих снова вторгся в Грецию в 396 году, а потом и в следующем, а помощь Стилихона снова оказалась безрезультатной. Добиться удалось лишь того, что готы отступили на земли Эпира. Однако чуть позже Евтропию удалось найти удачное решение, которое помогло справиться с этой напастью — Алариха назначили командующим римскими войсками в Иллирии! Таким образом, вчерашний враг вдруг стал офицером самого высокого ранга, ответственным за спокойствие провинции и нерушимость границ. И, кроме того, он становился как бы стеной, разделявшей две части империи — а в сущности, два государства.
Отношения между Востоком и Западом перешли в стадию открытой враждебности уже в 397 году, когда Гилдон, командующий войсками в Северной Африке (то есть на территории современных Туниса и Алжира) — а эта провинция должна была оставаться в подчинении Гонория, — признал своим господином Аркадия. Эти земли всегда были житницей Рима — крупный город не мог существовать без регулярных поставок зерна, а поставлялось оно как раз отсюда. На берегах Босфора об этом прекрасно знали, и тем не менее приняли присягу Гилдона. Однако верные Гонорию войска уже в 398 году одержали над Гилдоном победу — оказать ему какую-либо помощь с востока было невозможно, прежде всего по причине слишком больших расстояний.
После этой истории в обеих столицах остался осадок взаимного недоверия и подозрительности, и эта трещина с годами лишь углублялась и расширялась. Имели место и тайные происки: поговаривали, что Стилихон финансировал заговоры на берегах Босфора и даже подсылал наемных убийц к Евтропию, который тоже в долгу не оставался. В Константинополе Стилихон официально был объявлен врагом народа, а его частные владения в восточных землях конфискованы.
Планы Евтропия в Африке не осуществились, но что касается азиатских провинций, страдавших от набегов орд гуннов, то там все обернулось иначе. Подозрительный евнух уже успел по тем или иным причинам и под самыми разными предлогами отстранить от дел самых талантливых полководцев, в том числе и знаменитого Тимасия, который был сослан в пустынный египетский оазис, так что пришлось ему самому вести армию в поход. И в этом походе Евтропию сопутствовала удача: в конце 397 и в начале следующего года ему удалось выдавить гуннов в Армению и далее за Кавказ. По возвращении в столицу он был встречен с триумфом. В его честь создавались скульптурные изображения и благодарственные надписи. В феврале 398 года, во многом благодаря влиянию Евтропия, архиепископом Константинополя после смерти Нектария был назначен специально вызванный для этого из Антиохии знаменитый проповедник Иоанн Златоуст.
Евтропий был на вершине славы, влияния, удачи. В том же году он получил от императора титул патриция и был назначен консулом следующего (399) года, став первым (и последним!) евнухом, удостоенным подобной почести.
Разумеется, все это вызвало волну возмущения, которое в Восточной империи не выплескивалось на поверхность, но в Западной проявилось совершенно открыто — там вообще отказались признать назначение Евтропия консулом. Не признали там и кое-какие изданные Аркадием законы, хотя формально империя все еще была единой и Аркадий был в ней старшим августом. Но действительность с каждым годом все более жестоко расправлялась с фикцией, и в последующие годы разногласия лишь углублялись. Уже существовало два государства — старый Рим и новый.
ГАЙНА И ЕВДОКСИЯ
В конце 398 года Константинополь и Халкидон пережили землетрясения, наводнения и пожары, причинившие серьезные разрушения. А весной следующего года из Малой Азии пришли известия о несчастьях иного рода: взбунтовались солдаты-готы, размещенные там на правах военных поселенцев. Непосредственным поводом к бунту якобы послужило то, что их вождь Трибигильд во время своего пребывания в столице не получил никаких даров от Евтропия — всевластного правителя, приближенного к императору. К восстанию присоединились и рабы готского происхождения, а их в этих краях было немало.