Дальше следовала ее версия агонии Паоло и Франчески, наказанных за свою преступную любовь и обреченных вечно кружиться в стигийском вихре.
Потом был другой достойный господин, в твиде и реглане, который ехал в офис дождливым утром.
– О, парень просто шик! И чтоб ты знал, он генеральный агент по фрахтовым операциям в одной из этих огромных пароходных компаний, которые перевозят грузы отсюда в Южную Америку. И он был ужасно милым, не сомневайся. Все выспрашивал, где я живу да чем занимаюсь. Ну ужасно милый! И мы с ним потрепались («Поговорили, Рейна!»), ну хорошо, мы с ним поговорили о кораблях, как они возят кофе, шкуры, шерсть, сахар и кучу других вещей. И он рассказал мне, как все это отправляют вниз по горам в маленьких вьючных поездах, состоящих из таких ми-и-и-лых осликов. И как индейцы мало получают. Отвал башки! Это было та-а-к интересно, ты не представляешь.
– Ничуть не сомневаюсь. Я бы и сам с удовольствием с ним побеседовал.
– Причем у меня была та книжица, которую ты мне дал, сечешь? Так все и началось. Он зыркнул на книжицу («Посмотрел, Рейна!»), ну, стало быть, посмотрел, а я вертела ее туда-сюда, чтобы он мог лучше ее разглядеть. И когда мы доехали до центра, он спросил, можно ли со мной встретиться как-нибудь и пригласить поужинать. Стал нести, какая я милая девушка и всю эту чепуху. Но он мне понравился ну очень. Симпатичный, здоровенный такой, серьезный такой парень, и глаза большие и грустные. Совсем не похож на всю эту мелкую шушеру, которая гоняется за тобой без гроша в кармане. Такой парень может изучить многому («Научить, Рейна!»). Ну, значит, научить.
Я припоминаю штук тридцать таких случайных встреч, и это далеко не полный перечень, но ни одна из них, очевидно, ни к чему не привела. Рейна была «повернута», по ее собственному выражению, на идее найти мужчину, который бы действительно чего-то стоил.
Наконец она нашла человека, обладающего, по-видимому, определенными способностями. Насколько я понял, это был «один-из-экспертов-по-эффективности-здесь-и-сейчас». По словам Рейны, ему было около пятидесяти, и он был связан с конторой, предлагающей услуги по повышению технической и финансовой эффективности фирм. Я видел его всего раз, да и то мимоходом: солидный мужчина, с внешностью завзятого спорщика и сутяги. Мне показалось, что эгоцентричное и вызывающее выражение его лица может скорее пресечь, чем поощрить, попытки сближения социального или любовного характера. Тем не менее Рейна с ним подружилась, и вскоре ее можно было увидеть за рулем элегантного автомобиля, который, по ее словам, принадлежал ее новому другу. Иногда рядом с ней восседал владелец машины собственной персоной, в сером летнем костюме и таком же кепи, респектабельный и самодовольный.
Позднее эта дружба была, по-видимому, подкреплена множеством весьма значительных и солидных подарков: парой нефритовых серег, серой шубкой из натурального беличьего меха, несколькими пелеринами со шляпками в тон, туфлями, перчатками, бельем… но дальше память меня подводит. Так или иначе, внезапно Рейна стала очень нарядно и при этом не слишком вызывающе одеваться, позволив себе вещи, о которых так долго мечтала.
И вот однажды, откинувшись на спинку кресла все той же машины и сияя от удовольствия, она прикатила в Голливуд, чтобы объявить, что собирается в путешествие по Селкерку в северо-западной части Канады – посмотреть озеро Луиза, Банф, тотемные деревни и тому подобное.
– И это еще не все! – Рейна триумфально блеснула глазами. – Глянь сюда! – Когда она торжественно вытащила толстый кошелек и достала из него пачку сто- и пятидесятидолларовых банкнот, от удивления я потерял дар речи. – А главное, что он от меня без ума. Он говорит, что если я пойду в школу и поработаю над своей грамматикой, то буду выглядеть не глупее остальных. Так я и сделаю! Вечно, что ли, мне в дурочках ходить? Что-то я уже знаю, дай мне годик или два, и я буду знать еще больше. Во всяком случае, главное – первый шаг, как ты считаешь?
– Абсолютно с тобой согласен, Рейна. Ты просто прелесть. Если сильно чего-то хочешь – все обязательно получится, так ведь?
– Точно. Буду теперь паинькой, деньги стану копить, выйду замуж за приличного человека и, может быть, через несколько лет чего-то добьюсь.
– Золотые слова. Но, думаю, ты уже и так чего-то добилась. Не каждый может похвастать тем, что едет в июле отдыхать на озеро Луиза.
– Что верно, то верно.
Роде нечего было к этому добавить. Ее отношение к Рейне лучше всего выразилась в словах, сказанных в отчаянии после очередной сестринской выходки: