— Этого? — Мятелев указал на труп офицера. — У него оружие никуда не годное.
Турок подобрал шпагу испанца и внимательно осмотрел клинок.
— Это толедский клинок. Отличная работа и сбалансирован как! так что ты не прав. Это твоя добыча.
Мустафа протянул шпагу Федору. Тот принял её и сказал:
— Я к иным клинкам привык. Чего мне с этого?
— Возьми, возьми. Это хорошая шпага. Она тебе еще послужит.
Если бы Федор мог тогда знать, как капудан-паша османского флота был прав. Этот толедский клинок будет спасать его жизнь в диких дебрях Южной Америки.
— Как ты выбрался из каюты, где был закрыт? — спросил капудан.
— Дак битва началась. А я не мог пропустить битву, эфенди.
— Хорошо. Ты бросился на врагов с голыми руками и только на испанском корабле получил оружие. Это смелый поступок. А я ценю смелость и умение драться на саблях. Ты хороший воин.
— Давно держу клинок в руках, эфенди. А в награду за мою помощь, если таковой достоин, не забудь нас отпустить на волю, когда придет время для этого.
— В том могу тебя поклясться Аллахом. Ты и твой друг получите свободу. А пока ты мой гость. Желаешь остаться на этом судне? Сейчас сюда прибудут мои матросы, и для тебя будет выделена лучшая каюта. Или снова прейдешь на "Меч падишаха"?
— Не я останусь на этом корабле.
— Эй! — Мустафа приказал привести пленных офицеров.
И тех поставили перед ним. Их было трое.
— Кто из вас командует этой посудиной? — спросил он через толмача* (*толмач — переводчик).
— Вон лежит его тело. Это дон Хуан де Гонсало и Вальдес, — ответил не высокий средних лет офицер. — Я хорошо говорю по-турецки и пусть, эфенди не утруждает себя толмачем.
— Кто ты? — спросил Мустафа.
— Штурман фрегата "Санта Мария де ла Виктория" дон Рамон де Нарвега.
— Всех вас сейчас запрут в трюме. У вас будет выбор, либо принять ислам и пойти со мной, либо стать рабами и быть проданными в первом же берберском порту. Подумайте что для вас лучше. Несколько дней у вас есть.
Нарвега поклонился и опустил голову.
— А что у вас вон в той каюте? Что там такое? Золото испанского короля? Почему закрыта?
— Там наш пассажир, эфенди. Некий очень важный господин.
— Что за господин? Кто такой?
— Этого я не могу знать. Про то знал только сам капитан. Но он мертв.
— Хорошо! Увести всех пленных и запереть в трюме! Быстро!
Мустафа с видом повелителя распахнул двери каюты таинственного пассажира фрегата. Он вошел внутрь и думал, как этот человек задрожит при виде его обрызганных кровью врагов боевых доспехов. Такое бывало не единожды.
Но в каюте был совершенно спокойный высокий человек средних лет. Ни один мускул на его лице аскета не дрогнул. Он учтиво склонил голову:
— Привет тебе, эфенди! — произнес он на турецком языке.
— Я капудан-паша османского флота Мустафа. А ты кто такой?
— Я? Тот, кто имеет тамгу великого падишаха полумира, — спокойно ответил незнакомец и протянул Мустафе пергаментный свиток. — Посмотри сюда!
Мустафа пригляделся и похолодел. Под документом стояло: "????????". Это было имя падишаха полумира. А это означало, что лично повелитель османской империи повелевает всякому подданному падишаха соблюдать все, что скажет предъявитель сего!
— Откуда это у господина? — Мустафа побледнел.
— А разве эфенди не должен повиноваться, и ни о чем не спрашивать?
— Да. Прости мое любопытство, эфенди.
— Ты можешь не переживать, почтенный капудан-паша. Я все знаю о тебе. Ты бежал из Стамбула. Разве не так? Но ты, по-прежнему, трепещешь при имени султана.
— Берберские пираты не враги великому султану. И одно дело бежать из Стамбула, а иное стать личным врагом падишаха.
— Я это знаю. И потому помогу тебе, капудан-паша.
— Поможешь?
— Ты желаешь, чтобы пиратские беи приняли тебя?
— Да. Это мое желание.
— Тогда я дам тебе такую возможность. Ты получишь от меня письмо к Шагин-бею. И он примет тебя одним из своих капитанов.
— К Шагин-бею? — Мустафа был искренне удивлен, что этот гяур знает самого большого берберского бея. И он даже обещает ему протекцию.
— Не веришь в мои возможности? — снисходительно улыбнулся незнакомец.
— Верю, — произнес Мустафа, заколдованный взглядом этого человека.
— Вот и хорошо. А сейчас позови ко мне того человека, что гостит на твоей галере.
— Ты и про него знаешь?
— Я многое знаю. Но не медли. Я жду его.
После этого Мустафа вышел из каюты и аккуратно закрыл за собой двери.
"Кто этот человек? Я так и не спросил его имени. Но заставил меня повиноваться одним своим взглядом. Уж не сам ли это шайтан*? (*Шайтан — черт). Или один из таинственных дэвов властителей судеб? Он все знает обо мне и моих планах. Ему не стоит перечить"……