— Не спрашивай у гостя, зарезать ли для него курицу! Мы же будем проходить через Цзиншань — искусственный холм к северу от жилища Сына Неба, оттуда оно видно, как на ладони…
И вот они на вершине холма. Внизу драконовой чешуей сияют золотом глазурованные черепицы дворцов, возведенных два с половиной столетия назад, когда город получил свое нынешнее название — Бэйцзин, Северная столица. Разносчик тыкал пальцем, объясняя:
— Вон Тайхэдянь. Палата Высшей Гармонии, место проведения наиболее важных церемониалов. Палата Полной Гармонии, Палата Сохранения Гармонии…
Сотни сооружений, и у каждого — свое предназначение. Здесь Сын Неба принимает иноземных послов, тут — монгольских князей, там — читает книги… Десятки построек принадлежат императрице, наложницам, челяди. Запретный город не только отгорожен стенами снаружи, но и разделен ими внутри на множество частей. Государь отделяет себя от подданных, как и приличествует владыке… У него во дворце даже пороги высотой в две трети локтя. Засмотришься, заспешишь — упадешь. Так тебе и надо. Счастливец, идущий на поклон к Сыну Неба, должен вести себя степенно.
Прошли мимо императорских ворот, на которых, как в стихах, «шевелились драконы расшитых знамен». Миновали бесчисленное количество пагод со шпилями, построенных в честь известных святых, и без шпилей — возведенных в память о простых смертных. То и дело попадались «зеленые терема».
— Не столица, а сплошное царство веселья,[193] — осуждающе покачал головой монах.
— Чем больше выросло в городе цветочных переулков, тем он богаче и веселее! — осклабился разносчик. — Бедные на «шпилек» не тратятся! Возрадуйся, жрец! Сдается мне, в твоем кошельке звенит серебро, давай заглянем в гости к ивам, на кой ляд тебе целомудрие?! Ну-ну, не хмурься, я шучу! Вот и твой рынок! Ты не зря пришел сюда! Он не самый большой в городе, зато самый богатый. Здесь есть все, что производится в Чжунго. Рис, посеянный на юго-востоке и в центре Поднебесной. Пшеница, выращенная к северу от реки Янцзы. Просо, бобы, чай, овощи, фрукты, хлопок. Шелковичные черви с востока. Тутовое дерево с юга. Топливо и бамбук, зелень и индиго с монгольской границы. Изделия прядильщиков и ткачей с запада. Корни лотоса из Дицзяна. Камыш из Худэдуаньгоу…
— Мне не требуются товары. Хочу найти одного человека, который живет где-то поблизости…
— Увеличь вознаграждение еще на лан, и я отыщу тебе даже преступника, десять лет успешно скрывающегося от закона!
Почему бы и нет? Конечно, завтра Бэйцзин наполнится слухами о нападении на сановника, и разносчик побежит в сюньбу, чтобы описать подозрительного монаха, который искал пострадавшего. А может, и не побежит. Сто Фамилий не больно жалуют богатых и знатных, не столь уж охотно помогают властям. Слуги Хун Хсиучуана все равно меня увидят. Что даст полиции еще одно описание моих примет?
— Вот тебе два лана. Я ищу жилище важного господина Хун Хсиучуана.
— Слышал — слышал это имя, да вот владельца не видел. Не беда, неподалеку живет мой приятель — «сборщик золота».[194] Он ко всем в округе вхож, ха-ха-ха, даже к самым высокопоставленным особам, а потому всех знает. Если сам не сумеет помочь, спросит друзей — «золотоносцев». Пошли к нему…
Лишившись еще двух лан, Хуа То узнал адрес своего врага, число слуг и охранников в его доме и даже имя управителя. Полдня пробродил по окрестным улицам, изучая тупики и переулки, прошел кратчайшим путем до ближайшего выхода из города. Поел в конце часа Обезьяны,[195] чтобы через смену, когда придется сражаться и бежать, пища успела хорошо перевариться. Отдохнул, укрепил душу медитацией. Лишний раз обдумал свой план.
Бывший юйши уже давно в опале, охранников и слуг у него не так много. И все равно было бы безумием пробиваться к нему силой. Он, Хуа То, конечно, расправится и с десятком телохранителей, если те будут нападать по очереди. А вдруг все скопом навалятся? Хун же тем временем спрячется в каком-нибудь тайнике, услышав шум свалки. Нет, нельзя рисковать, надо применять хитрость. Тогда, возможно, удастся не только войти в дом и прихлопнуть обидчика, как муху, но и выбраться оттуда живым. Впрочем, это уже не самое главное. Хотя весьма желательно…
Пора. Закинув на плечи котомку, Хуа То отправился к особняку под аркой на улице Драконовой доблести. На миг отрешился от реальности, сконцентрировал волю и внимание, прочитал про себя пять заповедей цюань-шу.
Почтение: да будет сознание покойно. Оберегай свой покой, контролируй действия других.
194
В китайских городах не было уборных, и люди оправлялись в бочонки. Рано утром их выносили на улицы, и «сборщики золота» опорожняли их.