— А тебя не смущает, что мой сын обрек рабов на гибель, изменил своим прежним товарищам ради того, чтобы вернуть себе доверие турок? — вмешался Андроникос.
— У простых людей — предательство, у великих — государственная мудрость. Как в пословице: «Хорошему коню — один кнут, кляче — тысячу». По вашему летоисчислению в 618 году военачальник Ли Юань напустил в Хань тюрков, с их помощью стал императором, основал династию Тан, славнее и пышнее которой не было в Поднебесной. Лю Бан сговорился с помещиками, предал восставших крестьян — и стал родоначальником династии Хань. Их и поныне почитают как богоравных. Значит, Небо благоволит и к тем, кто в глазах толпы считаться предателем. Для победы приходится идти на всякое. Сказано: если не приглашать к себе, не будут приглашать и тебя.
— Это противоречит твоим предсказаниям, да и мыслям Сафонки, — ехидно сказал Искандар отцу. — Интересно, а на чем основывался негр, давая мне отказ? Ты не знаешь, Хуа То?
— Джумбо говорил, что хочет убить много турок и потом обязательно пасть от твоей руки. Почему, не ведать…
Искандар посмотрел на мертвого исполина. «Хотел бы я знать, какие мысли копошились в твоей голове, когда я продырявил ее…»
Действия Мбенгу определялись такими мотивами, которые были вне сферы понимания представителей иных культур.
Испытание ядом короля уветов — убедительное доказательство того, что его наследник не колдун. Однако даже обычный человек может быть передатчиком мфекане, как безобидная внешне муха цеце — переносчиком сонной болезни. Все, против кого сражался Мбенгу, кто ему вредил, а также все, кто с ним дружил, погибли. Так было с уветами, с первой женой — сестрой, с вожаками зулусского импи, с племенами нгуни, осмелившимися поднять ассегаи на Могучего Слона. Так будет с Нделой, Тетиве и купцом-работорговцем. Так должно произойти с арабами и турками — хозяевами. Потому Мбенгу и выступил против них, чтобы перенести мфекане в страну белых, направить разрушение против угнетателей, против Искандара.
В битве Мбенгу разорвал сердца и выпустил мозги многим хозяевам, и теперь их красное зло уМниама будет преследовать его. Это страшно, но Могучий Слон выдержит происки враждебных духов. У недругов были хилые тела, никчемные умы — значит, слабые души. А вот Искандара убивать никак нельзя — у него такое же сильное уМниама, как у самого Мбенгу, без помощи колдунов, которые могли бы правильно совершить церемонию очищения, с ним не справиться. Пусть Искандар живет и мучается, отбиваясь от красного зла, которое выпустит на него съеденный им на поле боя Мбенгу. Ведь у Искандера нет колдунов, чтобы подвергнуть его обряду очищения, да он в ведунов и не верит.
Жалко уходить в потусторонний мир, не подергав реденьких волос в своей бороде, которая только и есть подлинный признак старости. Но вообще-то Мбенгу уже испытал почти все, что суждено мужчине. Родился. Получил имя. Прошел инициацию. Убивал львов и носорогов на охоте. Познал женщину. Стал владельцем стад. Держал в руках своих новорожденных детей. Губил врагов. Одерживал великие победы, возглавлял импи. Заседал в совете индун. Увидел невиданное. Даже успел побывать в заморских каменных краалях. Стал вождем рабского племени.
Только смерть Мбенгу еще не испробовал…
Что нового сулит дальнейшее существование кроме новых мучений? Их принесут и новые хозяева, к которым он может попасть, и еще больше — уМниама загубленных им врагов.
Пришла пора уйти к предкам. Снова встретить отца. Обнять никогда не виданную мать. Научить владеть копьем брошенного крокодилам сына-первенца, он уже подрос до возраста инициации. Прижать кулак к ладоням покойных жен и любовниц. Посмеяться над съеденными на поле брани неприятелями.
Не стоит тянуть с отправкой на небо, пока Мбенгу не увезли еще дальше от родных мест. Ведь небесные краали предков расположены над самыми селищами потомков. Неизвестно еще, сколько времени придется добираться по потусторонним саваннам и джунглям до мест, где стали станом Родные-Покинувшие-Мир-До-Тебя.
Спешить, естественно, тоже нельзя, пока не выдастся подходящий случай. Уходя, воин должен забрать с собой в могилу как можно больше недругов…
Мбенгу ничего не объяснял ни товарищам, ни Искандеру. Зачем? Уветы, йаги, зулу, вообще африканцы никогда ничего не обещают заранее, не берут на себя стесняющих обязательств. Лучше один раз сделать, чем десять раз пообещать.
Даже, если бы он и рассказал турецкому полководцу, что его торжествующий предсмертный крик выражал радость исполнившегося желания, тот вряд ли поверил бы…