Підігріті повною безкарністю, криваві вакханалії не припинялись, що породжувало ще більшу жорстокість:
"25 октября 1944 г. участковый уполномоченный Порицкого района Волынской области Воротников получил задание от начальника районного отдела НКВД задержать в селе Ляхово гражданина Парфенюка, якобы дезертировавшего из Красной Армии. Взяв четырех бойцов из местной охраны общественного порядка, Воротников в 20.00 окружил дом Парфенюка и ворвался в него. В доме находилась семья Парфенюка: жена, два сына, три дочери, из них одна трехмесячного возраста.
Не обнаружив Парфенюка, Воротников застрелил его жену, пятнадцатилетнего сына, трех дочерей, в том числе трехмесячного ребенка (!). В живых остался только младший сын, который спрятался на печке. Расстреляв семью Парфенюка, Воротников с целью сокрытия своего преступления поджег дом и сарай Парфенюка, однако после его отъезда дом был спасен жителями села. Возвратившись в районный центр, Воротников объяснил, что якобы "из дома Парфенюка в него стреляли бандиты". При расследовании Воротников был уличен оставшимся в живых сыном Парфенюка, после чего он сознался в совершенном преступлении.
Впоследствии установлено, что гражданин Парфенюк находится в Красной Армии и никогда из нее не дезертировал. (Центральний Державний архів громадських об'єднань України. Фонд 1. Опис 30. Справа 183. Лист 6).
Задамося питанням, які почуття мусив відчувати громадянин Парфенюк, повернувшись з фронту і не заставши в живих своїх рідних?
Як міг він ставитися до влади, котра стверджувалась кров'ю невинних людей?
А ось ще документ:
"…в ночь на 30 октября 1944 г. в село Смородовэ была направлена группа работников Млиновского РО НКВД Тернопольской области под руководством милиционера Шваба и участкового уполномоченного Клименко с заданием установить, посещают ли бандиты дом священника Прибытовского.
Прибывшая группа, вместо продуманных действий по выполнению задания, подошла к дому священника и открыла беспорядочную стрельбу, в результате чего был зажжен сарай. Войдя в дом, прибывшие работники НКВД нанесли несколько ударов Прибытовскому, разбили всю его мебель.
Не успокоившись на этом, участковый уполномоченный Клименко и милиционер Шваб вывели на улицу священника Прибытовского, его жену, одиннадцатилетнего сына, 70-летнего отца и дочь, всех их поставили на колени перед горящим сараем, а в это время забрали всю одежду и ценности, принадлежащие семье священника.
После совершенных издевательств участковый уполномоченный Клименко отвел в сторону священника Прибытовского и расстрелял его" (там же, лист 6).
Всі ці знущання над населенням Західної України викликали неоднозначне відношення і з боку частини особового складу війск МВД, особливо серед тих із них, хто стикався з місцевими мешканцями впритул, своїми очима бачив трагедію народу. 18 липня 1946 р. тодішній начальник відділу контррозвідки "Смерш" внутрішніх війск МВД полковник Павлов відправив для наркома Т. Строкача доповідну за № 5694/30 "Об отрицательных настроениях среди личного состава частей и соединений ВВ МВД Украинского округа", в якій відзначав:
"…на протяжении II квартала 1946 г. среди личного состава оперативных войск МВД Украинского округа зарегистрировано ряд случаев, когда отдельные военнослужащие войск МВД, имея широкое общение с окружением в районах западных областей Украины, подвергаются влиянию враждебной среды и ОУНовского подполья, скатываются не только на путь преступлений, но и являются носителями разных антисоветских настроений.
Причем по своему содержанию нездоровые высказывания распространяются по двум основным направлениям: во-первых, в направлении клеветы на колхозное строительство и восхваление единоличной жизни крестьян в западных областях УССР и за границей; во-вторых, нежелание вести борьбу с украинско-немецкими(!) националистами.
Об этом свидетельствуют следующие факты:
– рядовой взвода связи третьего стрелкового батальона 332-го стрелкового полка Захаров в беседе среди бойцов на тему борьбы с ОУНовским подпольем 2 мая 1946 г. заявил: "Самостийники живут лучше, чем наш народ. Поэтому они и борются за свои интересы и борьбы не прекращают, а наоборот, ушли в глубокое подполье, и все же ведут борьбу с советской властью";
– рядовой второго стрелкового батальона 332-го стрелкового полка ВВМВД Ушаков, будучи недовольным службой в войсках МВД по поводу проводящихся операций с бандитами в начале июля 1946 г. в присутствии старшего сержанта Сулейманова заявил: "Разве в этом доме мы найдем врагов советской власти, тогда как население сел отдает нам все до последнего куска хлеба?
Зачем нас гонять по селам и заставлять наводить страх на этих людей?".
А між тем терор проти галичан і волиняків ставав правилом. Звернемося до доповідної полковника Павлова:
"…командир 3-го взвода первой стрелковой роты 86-го стрелкового полка младший лейтенант Н. Казаков, участвуя со своими подразделениями в проводимых операциях по борьбе с бандами УПА, систематически нарушает революционную законность: производит незаконные задержания местных жителей, подвергает задержанных во время допросов нечеловеческим пыткам (і це пише не якийсь інтелігент, а полковник контррозвідки, який в житті бачив чимало! – І.Л.), в результате чего одна из задержанных, гражданка Дума, будучи на допросе, умерла…
…практика нарушений советской законности и допросов задержанных лиц, в том числе и женщин, с применением избиений и прочих пыток в первом батальоне 86-го стрелкового полка вошла в систему, и командованием батальона такая практика поощряется.
Больше того, заместитель командира батальона капитан Шашин лично сам неоднократно участвовал в подобных "допросах" задержанных и применял к ним пытки… Такая практика избиения задержанных и применения к ним пыток введена работниками местных органов МВД в лице начальника Подгаецкого РО МВД лейтенанта Юрьева и его заместителя старшего лейтенанта Рылова" (ЦГА РФ, лист 200).
Безліч таких казакових, рилових і юр'євих сьогодні виступають у ролі найнатхненніших популяризаторів пліток про "зверства бандеровцев".
Про масштаби грабунків населення Західної України свідчить невеликий, але дуже красномовний факт:
"Помощник начальника школы младшего начсостава по снабжению старший лейтенант Толстов в июле 1946 г. для отправки своей семье в город Кузнецк Пензенской области приобрел за наличный расчет железнодорожный вагон, в который погрузил много мебели и хозяйственных вещей…" (ЦДА РФ, лист 289).
А в цей же час на схід відправлялись інші вагони з людьми, сотні тисяч були депортовані. В дорозі більшість українців помирали (особливо діти) від жахливих умов утримання.
Ось совєцька відомча статистика.
Тольки в період з 1944 по 1949 рік (в цьому році депортації не закінчились) було депортовано:
1944 р. – 4724 сім'ї в складі 12 762 чоловік;
1945 р. – 3739 сімей в складі 17 497 чоловік;
1946 р. – 261 сім'я в складі 6350 чоловік;
1947р. – 26 612сімей в складі 76 586 чоловік;
1948 р. – 2623 сім'ї в складі 8274 чоловік;
1949 р. – 6489 сімей в складі 21 672 чоловік.
Всього – 50 453 сім'ї в складі 143 141 чоловіка (ЦДА РФ, листи 128-130).
І за все це галичани мусять дякувати?! Їх почуття досить природні і зрозумілі. Вкрай гнітюче враження на галичан справила антирелігійна політика "освободителей". Натовпи войовничих безбожників хлинули на захід України, закриваючи церкви, знищуючи ікони, гадячи у вівтарях.
Галичина навіть в СССР залишалась однією із найбільш релігійних територій, і подібний антихристиянський погром не міг не викликати потрясіння в душах мільйонів людей. Після цього більшість галичан уже не сумнівались, що вони мають справу з сатанинською владою. 1946 р. під контролем спецслужб і особисто Л.П. Берія відбувся так званий Львівський собор, який оголосив про ліквідацію Української греко-католицької церкви. Ця церква за 400 років (з 1596 р.) стала центром всього духовного і культурного життя галицьких українців. Часто тольки вона виступала на захист національної самобутності українців на західних землях.
Населення не прийняло рішень Львівського псевдособору. До речі, тоді нікого не цікавили питання"канонічності" цих подій. Єпископів греко-католицької церкви піддали насиллю, залякуванню, депортації. Не гребували і підкупом. Дещо пізніше подібну операцію "провернули" в Закарпатті. Церква пішла в підпілля, літургії (як в часи перших християн) здійснювались в горах, лісах, ночами – на конспіративних квартирах. Діяли підпільні духовні семінарії.