Восемнадцатого октября 1944 года в Москву с официальным визитом прибыл Уинстон Черчилль в сопровождении государственных деятелей. По словам британского премьер-министра, отношения между ним и Сталиным были как никогда хорошими. Переговоры проходили конструктивно и в атмосфере понимания. Вечером Черчилль и Сталин приехали в Большой театр. Увидев их в правительственной ложе, публика встала. Восторженная овация и приветственные выкрики не смолкали несколько минут.
Дипломат М. В. Садчиков, в 1944 году заведовавший отделом Наркомата иностранных дел, писал Улановой через 35 лет:
«Вы, Галина Сергеевна, помогли мне понять и полюбить балет… впервые я почувствовал сердцем то прекрасное, что скрыто за внешним блеском балетного представления, когда увидел Ваш танец на сцене… Это случилось в годы страшной мировой войны. В Большом театре шел балет «Жизель». В центральной ложе был Черчилль и члены нашего правительства. В зале царила атмосфера какой-то особой приподнятости и торжественности. Артисты танцевали с исключительным воодушевлением. Вы вели, как всегда, заглавную партию. И я был так захвачен Вашим искусством, что забыл всё окружающее. Мне будто открылась великая тайна: я стал умом и сердцем понимать условный, но такой волнующе прекрасный язык балета — язык одушевленных пластических движений тела, и я как будто весь переселился в сказочно-прекрасный мир, раскрывшийся передо мной на сцене…
И тогда я понял, что это и есть подлинное слияние сцены и зрительного зала, что это слияние достигается не бутафорскими подмостками, перекинутыми со сцены в зрительный зал, а истинным искусством — искусством преображения жизни по законам высшей правды и красоты, невольно увлекающим сердца сидящих в зале зрителей».
Посол Великобритании в СССР, член Почтеннейшего Ее Величества Тайного совета и собутыльник «дорогого господина Вышинского» Арчибальд Кларк Керр, руководствуясь указанием Черчилля, организовал в своей резиденции на Софийской набережной великолепный прием, на котором присутствовал Сталин и, скорее всего, была и Уланова, к тому времени уже входившая в обойму персон, обязательно приглашаемых на всякого рода значимые мероприятия.
Английский писатель Джеймс Олдридж включил в свой роман «Дипломат», действие которого развернулось в 1945–1946 годах, сцену приема у министра иностранных дел Молотова. Автор перечислил там гостей: Вышинский, Майский, Микоян, Литвинов, Буденный, Эренбург, Лепешинская, Шостакович, Сергей Образцов, Константин Симонов с женой Валентиной Серовой.
Персонаж романа, атташе британского посольства Кэтрин Клайв, обратила внимание лорда Эссекса «на хрупкую, бледную женщину, стоявшую рядом с высоким седым человеком».
«— Это Уланова, — сказала она. — Наша Жизель».
Слово «наша» показательно: до этого Эссекс и Кэтрин побывали в Большом театре на спектакле с Галиной Сергеевной, и после первого же акта дипломат забыл о своем пренебрежении к балету…
«Когда они досмотрели балет до конца и стали в очередь за пальто, Кэтрин сказала:
— Вы когда-нибудь видели что-либо подобное?
— Да, пожалуй, нет, — сказал Эссекс. — Во всяком случае, такого балета я не видел».
Видимо, именно Черчилль инициировал съемки фильма «Две балерины», ныне совершенно забытого. Рецензируя книгу Айрис Морли «Советский балет», Одри Вильямсон отметила в августе 1946 года, что в этой ленте «Уланова с поэтической мягкостью исполняет па-де-де из «Лебединого озера» (в Британии никогда не видели ничего сравнимого с плавными движениями ее рук), а Лепешинская — с такой же поразительной гибкостью и виртуозной техникой — испанский танец из балета «Дон Кихот».
Упомянутая книга Айрис Морли «Soviet ballet» вышла в лондонском издательстве «Collins» в 1945-м и уже через год была переиздана. Английская журналистка, писавшая для «Обсервер» и «Йоркшир пост», появилась в Москве в январе 1944 года с мужем и коллегой Алариком Джейкобом, работавшим на газету «Дейли экспресс». Происходившая из старинного аристократического рода, она была убежденной коммунисткой и своими идеями заразила супруга.
Переводчица Надежда Улановская помогала «прогрессивной английской писательнице» налаживать контакты с артистами, интервьюировать Уланову, Лепешинскую, Семенову и, как замечено в предисловии к книге, «проявляла в погоне за балеринами истинно шерлокхолмсовское упорство». Билеты для Айрис доставала «весьма влиятельная личность» — главный администратор Большого театра Садовников, благодаря которому она имела возможность «видеть балет, когда ей это было удобно».