Смешно, что на ложе в «Фонтане» лежала всё время кошка, которая вот-вот должна была родить, все за ней ухаживали, и, кажется, не будут еще ломать павильон, пока она не родит. Вообще, очень много занятного происходит во время этих съемок, и как это не похоже на искусство. Еще очень слаба техника, которая мешает, да и у кинодеятелей есть какой-то определенный шаблон, с которым трудно работать всерьез в нашем деле особенно, нужен обязательный глаз внешний и правильное слово, которое поможет переключиться не так формально, как это происходит сейчас, снимают-то не специалисты. Может быть, Раппапорт и хороший режиссер, но в сочетании с нашим искусством это всё примитивно и не правильно, всё как-то в шуточку по мелочам, а можно было бы снять по-настоящему, как и на сцене, а то происходит какая-то похожесть на то настоящее, что может каждый человек».
Следующей работой в кино стали для Улановой съемки в фильме-балете «Ромео и Джульетта» режиссера Лео Арнштама, того самого, который после войны планировал снимать ее в художественной картине «Глинка». Галина Сергеевна понимала особенности кинематографического искусства:
«Тут, на съемках, мне было очень трудно. Всё время шли дубли, логическая мысль рвалась. В кино нужна совсем иная актерская техника, чем в театре, ее нужно специально осваивать. И, наверное, сниматься кинобалеты должны как-то иначе, ведь при всех возможностях кино, несмотря на его крупные планы, неосязаемо. Кино близко драматическому театру, но это не театр. Тут должны искаться и находиться свои приемы, своя выразительность и свои методы работы над съемкой балетов. И результаты могут быть самые неожиданные. Может родиться совершенно новый жанр в нашем искусстве. У кино, помимо его массовости, есть еще множество преимуществ перед другими искусствами: в первую очередь возможность создать настоящее синтетическое произведение искусства».
Действительно, для киноверсии «Ромео и Джульетты» Лавровскому приходилось многое ставить заново, например сцену боя из первого акта. Оно и понятно: загнать театральный спектакль в прокрустово ложе кино значило пожертвовать художественной мерой и нарушить заповеди искусства. Пленку обмануть невозможно, а вот пленка обманет кого угодно. Великая иллюзия требует жертв. Арнштам был убежден, что в жертву дблжно принести балет, приспособив его к музыкально-развлекательному киножанру, столь любимому народом и вождями.
Натурные съемки проходили под Ялтой, где на Чайной Горке построили декорации итальянского города. Леонид Лавровский вспоминал, как снималась легендарная сцена бега Джульетты: «Ширина сцены Большого театра — всего метров двадцать пять, а во время съемок, которые велись под открытым небом, Уланова должна была пробежать значительно большее расстояние — примерно 70–80 метров. Когда перед съемкой Уланова исполнила эту сцену в первый раз, я сказал, что получается не совсем ладно. Уланова пробежала еще раз — и опять получилось не то. Снова и снова повторяла она эту сцену — раз девять или десять; короче говоря, она пробежала в общей сложности около километра, и только тогда мы поняли причину неудачи. Оказалось, что Уланова бежала в гору, и встречный ветер слишком высоко вздымал юбку, обнажая колени. Это и придавало бегу некоторую неуклюжесть. Как только мы изменили направление, всё получилось хорошо… На репетиции присутствовала группа моряков. И каждый раз, когда Уланова выполняла сцену, они громко аплодировали ей. Однако вскоре моряки начали волноваться, и один из них совершенно серьезно сказал мне: «Смотрите, если вы ее угробите, вам не поздоровится». Но Уланова пробежала бы это расстояние и десять раз, лишь бы всё получилось, как надо».
Галина Сергеевна подробно описывала «милому Юре» (Завадскому) свое ялтинское житье летом 1953 года.
Девятнадцатого июля:
«Устроилась я хорошо, санаторий чистый, народу мало, в столовой прохладно, мух нет. Съемки мои будут только в конце августа, т. к. они запаздывают из-за погоды, оказывается, шли дожди до моего приезда, и сейчас установилась хорошая погода. Я получаю огромное удовольствие от моря и солнца. Во-первых, совсем не жарко и лежать в утренние часы одно удовольствие, хотя на берегу уйма страшных туш; во-вторых, море — это вода, которая тебя как-то нежно ласкает и держит. Я много плаваю, хотя держусь за буйки для отдыха, а хочется плыть всё дальше и дальше. Питают хорошо, можно прибавить вес в неделю, ем много фруктов… В 7 часов уже уходим [на море] и до 9 часов, днем дома в саду в тени читаю, пишу, два дня как начала заниматься, это я проделываю у себя в комнате перед обедом, потом отдых и в четыре часа опять идем к морю, мне очень нравится лежать на берегу. Вечерами встречаюсь с товарищами, куда-нибудь ходим, гуляем; пока нет съемок, я себе определила вот такой план моей жизни и довольна этим. Очевидно, танцы балкона будут снимать в Москве, а то тут это очень трудно на солнцепеке. Оказалось, что у меня получается хороший настоящий отдых, самое главное, что дышится легко и совсем не изнемогаешь от жары».