Пикантность этого «диалога» заключалась в том, что Лифарь призывал Уланову согласиться с ним, как он согласился с ее критикой книги Захарова «Искусство балетмейстера».
Наступил день отъезда из Парижа. Желание принять гастроли советских артистов выразили импресарио Англии, Голландии, Дании, Греции, Египта, но руководство СССР предпочло отправить их в ГДР. 16 мая труппа через Прагу вылетела в Берлин. Там их встречали с оркестром и цветами.
Немцы предоставили артистам право выбора любого театрального помещения. Уланова писала:
«Объехав множество отличных зданий, мы остановились на Фридрихштадтпаласте: здесь была хорошая сцена, удобные уборные и три тысячи мест в зрительном зале. Последнее имело немаловажное значение, так как огромное число желающих попасть на наши спектакли диктовало необходимость выбора наиболее вместительной аудитории: правительственная комиссия, распределявшая билеты, к моменту нашего приезда получила три миллиона заявок; их количество продолжало всё время возрастать, и понятно, как было важно иметь достаточно большой зал».
На выступлениях советских танцовщиков присутствовали все руководители ГДР, множество иностранцев, специально приехавших из Парижа, прима-балерина Гранд-опера Д’Арсонваль, руководитель танцевальной группы парижского театра «Елисейские Поля» господин Рубин, известный голландский меценат господин Керкибю, журналисты из Англии, Дании, США, Франции, зрители из Западной Германии, Бельгии, Италии и других стран. После триумфального успеха первого концерта на сцену вынесли огромную корзину алых роз, перевитую лентой в цвет французского флага. Гастроли прошли очень успешно.
В свободное время Уланова слушала оперные спектакли в «Комической опере», была на экскурсиях во дворце Фридриха II Сан-Суси, в Трептов-парке.
В июне артисты поездом вернулись в Москву.
Уланова с легкостью приняла хрущевскую «оттепель», уловила ее звонкий ритм, молодым и легким шагом вошла в новую эпоху. Эта эпоха сотворила из балерины икону. Судя по всему, Галину Сергеевну эта рискованная роль не отпугивала, но и не вдохновляла. Она просто продолжала работать.
Сразу после смерти Сталина сцену покинули Семенова и Вечеслова. Их сценическая жизнь и творческая тема были исчерпаны. Уланову тоже подталкивали к пенсии, но она не поддавалась, словно предчувствуя грядущий триумф в Англии. «Это был очень большой факт… Всё это прибавило мне возможность долгой жизни на сцене», — считала балерина.
Подготовка к историческим гастролям велась тщательно, с умелым подогреванием интереса к Улановой.
В 1954 году на английском языке вышла книга Львова-Анохина. 5 октября из-за присутствия на «Ромео и Джульетте» английской парламентской делегации и настоятеля Кентерберийского собора, лауреата Сталинской премии мира Хьюлетта Джонсона срочно поменяли исполнительницу главной роли — назначили танцевать Уланову.
Девятнадцатого ноября в «Дейли мейл» вышла статья Патрика Саджента «Уланова хочет танцевать в Лондоне»:
«…Почему Уланова ни разу еще не выступала в Англии? Вчера вечером представитель Ковент-Гарден сказал: «Несмотря на десятки приглашений, нам не удалось заполучить ее. Либо она не может, либо не хочет. Сама она говорит, что всё зависит от директора Большого театра». Но вчера в Москве директор театра г-н Анисимов предложил, чтобы шаги в этом вопросе были предприняты Британским художественным советом. «Наше правительство всегда готово послать за границу своих артистов», — заявил он.
Галина Уланова, прима-балерина Большого театра и широко известная как лучшая балерина мира, хотела бы выступить в Лондоне. Но сегодня она заявила: «Меня еще пока не приглашали». <…>
Мне недостает ни способностей, ни слов для описания мастерства Улановой, поэтому остается сказать только, что ее исполнение — это самое волнующее зрелище, которое я когда-либо видел на мировой сцене. В жизни она представляет собой тихую, застенчивую блондинку, которой в 43 года можно дать немногим больше тридцати.