Прозаик Б. Б. Сосинский писал 8 января 1970 года:
«Я вспомнил Ваших Жизель и Джульетту весной 1959 года в Нью-Йорке, о которых так хорошо говорил Джон Мартин: «Уланова пришла к нам уже овеянная легендой. И видеть, как на наших глазах легенда приобретает свойства реальности и в этом процессе не теряет ничего из свойств легенды, — редкий и чудесный опыт!.. Встреча с Большим была сокрушительной, и было бы очень грустно, если б мы позволили себе слишком скоро от нее опомниться!»
«Слишком скоро» — нет! И через десять лет я еще не опомнился и всё еще живу той удивительной американской весной…
А еще я вспоминаю сегодня об одном событии в Нью-Йорке, не отмеченном ни газетами, ни радио. Это был один из счастливейших дней моей жизни: 8 мая 1959 года! В самом Governor Clinton, где Вы жили, мне удалось устроить выставку полотен, гравюр и эскизов, связанных с русским балетом, наших художников-корифеев Бакста, Бенуа, Добужинского, Су-дейкина и других (из замечательной коллекции Босана). И что было здесь уникальным в этой выставке, хотя и однодневной, — то, что она была организована только для… одного посетителя, только для Вас одной, дорогая Галина Сергеевна».
Уланова говорила по телефону корреспонденту «Комсомольской правды»: «У всех нас весеннее настроение. Аплодисменты американских зрителей, сопровождающие каждый наш спектакль в «Метрополитен-опера», согревают не хуже солнечных лучей. Мы рады видеть, как искусство укрепляет дружеские связи, как возникает контакт между сценой и зрительным залом, между нами, советскими артистами, и американцами, заполняющими партер и галерку. Прием, который нам оказал американский зритель, превзошел все ожидания… Всё идет хорошо. К сожалению, у нас остается мало времени, чтобы осматривать город, мы много репетируем, много работаем… Как обычно, сотни людей толпились у здания «Метрополитен-опера». Когда опускается занавес, зрители долго не отпускают нас со сцены… Я и все мои товарищи хорошо понимаем: здесь, в Нью-Йорке, мы защищаем древнюю славу русского балетного искусства».
После Нью-Йорка труппа отправилась в Лос-Анджелес, где на телевидении отсняли четыре концертные программы. Затем были Сан-Франциско, Оттава, Монреаль. Турне для Улановой было очень трудным: из шестидесяти двух спектаклей она выступила в тридцати двух, исполняя пять партий: в балетах «Ромео и Джульетта», «Жизель», «Шопениана» — и номера «Умирающий лебедь» и «Слепая».
Семнадцатого мая критик «Нью-Йорк таймс» отмечал:
«Много говорят о том, что Уланова уже вступила в свой пятидесятый год, который неизбежно находится за чертой технического расцвета любой балерины. Однако это не имеет ни малейшего значения. Уланова обладает особым родом вневременной юности тела и, кроме того, глубиной того общего проникновения в суть вещей, которое приходит только с опытом. Она создает юность (как в Джульетте), которая воплощает в художественных ценностях самую природу юности, лишенную возможности видеть себя в перспективе жизни.
Видеть ее за творческой работой, да еще в таком беспрецедентно щедром количестве выступлений, — это привилегия, за которую мы должны благодарить и которую мы с любовью сбережем в нашей памяти».
Сол Юрок страшно переживал, постоянно повторяя: «Ведь вся реклама держится на ее имени!» А Галина Сергеевна время от времени ему говорила: «Что-то я плохо себя чувствую, может быть, откажусь от сегодняшнего спектакля». Она немного оживилась, когда закончилась акклиматизация.
После окончания последнего представления «Жизели» в Метрополитен-опере овация в честь Улановой длилась 40 минут. К концу гастролей, уступив настойчивым просьбам публики, она дала согласие единственный раз выступить во втором акте «Лебединого озера». Танцевала Уланова на сцене театра «Голливуд-боул», открытый амфитеатр которого вмещал десятки тысяч человек. Спектакль проходил поздним вечером, под звездным небом. Галина Сергеевна, зная, что это ее последний выход в роли Одетты, была очень серьезна, невероятно сосредоточенна, обращена внутрь себя… Когда прозвучали последние звуки лебединой песни Чайковского, зрители зажгли огоньки и долго не отпускали артистов.
А еще Уланова танцевала в «президентском» концерте в Вашингтоне, данном для первых лиц США, включая президента Джона Кеннеди. Потом программу этого концерта повторили в Москве.
Американские критики поставили Уланову выше Анны Павловой. Точка в карьере балерины была поставлена. «Литературная газета» напечатала стихотворение Владимира Лифшица, посвященное Улановой — Джульетте, завершавшееся строками: