Дитер перешел на французский:
— А теперь, Гастон, давайте начнем с руководителя ячейки. Имя и прозвище. Кто он?
Гастон заколебался. Дитер красноречиво посмотрел на открытую дверь в камеру пыток.
— Мишель Клэре, — поспешно сказал Гастон. — Кличка Моне.
Это был прорыв. Самое трудное — это получить первое имя, на остальное не потребуется усилий. Скрывая удовлетворение, Дитер угостил Гастона сигаретой и поднес спичку.
— Где он живет?
— В Реймсе. — Гастон выдохнул дым, теперь он уже дрожал не так сильно. Он назвал адрес возле кафедрального собора.
Дитер кивнул лейтенанту Гессе, который достал блокнот и начал записывать ответы Гастона. Дитер терпеливо расспросил Гастона обо всех участниках штурмовой группы. В некоторых случаях Гастон знал только клички, а двоих мужчин, по его словам, до этого воскресенья он никогда не видел. Дитер ему верил. Неподалеку ожидали двое водителей, которые должны были обеспечить отступление, — молодая женщина по имени Жильберта и мужчина по кличке Маршал. В состав группы, которая называлась ячейкой «Белянже», входили и другие люди.
Дитер спросил об отношениях между членами Сопротивления. Были ли у них любовные связи, в том числе гомосексуальные? Спал ли кто-нибудь из них с чужой женой?
Хотя пытка прекратилась, Бертран продолжал стонать и иногда кричал от боли.
— О нем кто-нибудь позаботится? — вдруг спросил Гастон.
Дитер пожал плечами.
— Пожалуйста, приведите ему врача.
— Хорошо — когда мы закончим нашу беседу.
Гастон рассказал Дитеру, что Мишель и Жильберта были любовниками, несмотря на то что Мишель был женат на Флик, светловолосой девушке с площади.
До сих пор Гастон рассказывал о ячейке, которая была почти уничтожена, так что его рассказ в основном представлял академический интерес. Теперь Дитер перешел к более важным вопросам:
— Когда агенты союзников прибывают в этот район, как они устанавливают контакт?
Об этом никто не должен знать, сказал Гастон. Там был какой-то связник-посредник. Тем не менее кое-что ему известно. Агентов встречала женщина по кличке Буржуазия. Гастон не знал, где она их встречала, но она приводила их к себе домой, а потом отправляла к Мишелю.
С Буржуазией никто не встречался — даже Мишель.
Дитер был расстроен тем, что Гастон так мало знает об этой женщине. Но во всяком случае, теперь он знает о связнике.
— Вы знаете, где она живет?
Гастон кивнул:
— Один из агентов проговорился. У нее дом на рю дю Буа.[16] Номер одиннадцать.
Дитер постарался скрыть свое ликование. Это была чрезвычайно важная информация. Противник, возможно, отправит новых агентов, пытаясь восстановить ячейку «Белянже». Дитер сможет перехватить их на явочной квартире.
— А когда им нужно уходить?
Их забирает самолет на поле под кодовым наименованием Шан-де-Пьер. На самом деле это пастбище возле деревни Шатель, сообщил Гастон. Есть еще одна посадочная площадка под кодовым наименованием Шан-д’Ор,[17] но он не знает, где она находится.
Дитер спросил Гастона о связи с Лондоном. Кто отдал приказ об атаке на телефонную станцию? Гастон пояснил, что ячейкой командовала Флик — майор Клэре, которая получала приказы из Лондона. Дитер был заинтригован. Женщина-командир? Впрочем, он видел ее под огнем. Она должна быть хорошим руководителем.
В соседней комнате Бертран начал вслух молиться о смерти.
— Прошу вас, — сказал Гастон. — Приведите доктора.
— Только расскажите мне о майоре Клэре, — сказал Дитер. — После этого кто-нибудь сделает Бертрану инъекцию.
— Она очень важная персона, — сказал Гастон, желая предоставить Дитеру информацию, которая его удовлетворит. — Говорят, она дольше всех проработала в подполье. Она объездила всю Северную Францию.
Дитер был ошеломлен.
— Она имеет контакты с различными ячейками?
— Думаю, что да.
Это было необычно — и это означало, что она может стать ценнейшим источником информации о французском Сопротивлении.
— Вчера она скрылась после боя. Как вы думаете, куда она направилась?
— Уверен, что в Лондон, — сказал Гастон. — Чтобы доложить о рейде.
Дитер про себя выругался. Она нужна ему во Франции, где он мог бы схватить ее и допросить. Если он ее поймает, то сможет уничтожить половину французского Сопротивления — как он и обещал Роммелю. Но она была вне его досягаемости.
Он встал.
— Пока что это все, — сказал он. — Ганс, приведи врача к заключенным. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них сегодня умер — возможно, они еще что-нибудь нам сообщат. После этого отпечатай свои заметки и утром принеси их мне.