Кризис социально-экономической системы Римской империи стал одной из причин создания Галльского государства. Кризис, по мнению ряда исследователей, наступил в начале, а закончился в конце III в. н. э.[77] Однако, некоторые зарубежные ученые относят начало к более раннему, а конец — к более позднему периодам[78]. Кризисные явления и сам кризис явились результатом развития Римского государства: устаревшая социально-экономическая структура римского общества исчерпала заложенные в ней потенциальные возможности для развития хозяйства[79]. В современной зарубежной историографии все чаще появляется мнение, что кризис являлся болезненной, но необходимой процедурой для «пациента», которым являлась Римская империя[80]. Именно поэтому Римская империя IV в. н. э. в политическом и социально-экономическом плане коренным образом отличается от империи II в. н. э.
Политическая нестабильность и политика римских императоров, не считавшихся с интересами провинций, стали причинами проявления сепаратизма. Поэтому создание «Галльской империи» — весьма характерная примета того времени.
§ 3. Роль армии в «эпоху солдатских императоров»
К середине III в. н. э. внутреннее положение Римской империи было ослаблено и непрекращающимися войнами с варварами. В 238 г. готы прорвали нижнедунайскую границу и свободно проникли во Фракию и Македонию, Ахайю и ближайшие земли Азии. Месопотамию захватили парфяне, которые в 259–260 гг. опустошили и захватили также Сирию, Киликию, Каппадокию. В 248 г. германские племена разрушили верхнерейнский лимес. В 260 г. аламанны вторглись в Италию, а франки, разграбив Галлию, овладели Испанией и проникли даже в Африку.
Власть в государстве зависит от армии[81], — такое положение теперь являлось ведущим. Армия играла значительную роль в романизации народов, входивших в состав Римской империи, особенно Галлии. Поселения, основанные ветеранами в провинциях, способствовали введению римских порядков и учреждений. Провинциалы, служившие во вспомогательных отрядах римского войсках и в основных легионах, овладевали латинским языком, а при отставке получали землю. Расквартированные на всех границах огромной империи войска сохраняли верность очередному преемнику на троне, видя в нем олицетворение и носителя августовской легенды, которая поддерживала целостность государства.
Ряд исследователей полагает, что превращение армии в профессиональную было одним из проявлений кризиса[82]. Армия становится самостоятельной корпорацией со своими специфическими интересами. Корпоративный дух армии привязывал ее к военному лидеру, чей авторитет неизмеримо возрастал по мере побед и раздач денежных средств, подарков, земель. Популярность военного вождя укреплялась его личными качествами, его претензиями на богоизбранность и покровительство ему какого-либо божества.
К середине III в. н. э. все более падает авторитет императорской власти и носителя императорского титула. Причинами этого были безумие императора Нерона, насильственное умерщвление отдельных императоров[83], ряд крупных военных неудач, сделавших беззащитными целые регионы империи[84]. Катастрофы, подобные гибели в сражении императора Деция, пленение императора Валериана и его позорное рабство лишь усугубили положение, умножив властные амбиции военных командиров. Стремясь удержать армию в подчинении, римские императоры не только проводили ее реформирование, но и значительно расширили полномочия командующих, открыв последним перспективы единовластия[85]. Средством достижения и решающей силой оставалась армия, в которой все большую популярность приобретает идея сосредоточения единой власти в руках командующего, ею же самой и назначенным[86].
Наиболее опасными для императорской власти были тесные контакты между наместниками тех провинций, которые имели в своем распоряжении большие группы римских войск: в Сирии — 6 легионов, на Дунайской границе 8 легионов. Эти войска пополнялись в основном из числа местных уроженцев и были привязаны к местам своего расположения, становясь выразителями настроения господствующих кругов провинциальных землевладельцев.
77
Штаерман E. M. Кризис… С. 24; Белова Н. Н., Сюзюмов Н. В. К вопросу о кризисе… С. 5–24;
Сергеев И. П. О кризисе III в. в Римской империи и его продолжительности: (к постановке вопроса) // Харьковский университет. Вестник № 343. Серия: история: вып. 23.1984. С. 23;
Alfoldi A. Studien… S. 910, 23–25.
78
Altheim F. Niedergang der Alten Welt. Eine Untersuchung der Ursachen: 2 Bd. Frankfurt/Main, 1952. Bd. 2: Imperium Romanum. S. 352;
Kotula T. EUsurpateur Postume et son «Empire Gaulois» // EOS. 1987. Bd. LXXV P. 353–355;
Drinicwater J. F. Roman Gaule. The Three Provinces 58 BC — AD 260. L, 1983. P. 218–226.
79
Alfoldy G. The crisis of the third century as seen by contemporaries // Greek, Roman and Byzantine studies, 1974. № 15. P. 89–111;
Штаерман E. M. Кризис… C. 24–25; она же. История крестьянства в древнем Риме. М, 1996. С. 164.
81
Куликова Ю.В. Концепция власти в эпоху солдатских императоров // Studia Historica. 2007.Vol.VIL С. 142–149.
82
Абрамзон М. Г. ук. соч. С. 101–102; Глушанин Е. П. Предпосылки реформ Галлиена и их место в процессе трансформации римской армии // Страны Средиземноморья в античную и средневековую эпохи. Проблемы социально-политической истории: межвуз. сб. Горький, 1985. С. 95–106;
Игнатенко А.В. Ук. соч. С. 20–32;
Middleton Р. Army supply in Roman Gauclass="underline" an hypothesis for Roman Britain // Burnham B., Johnson H. Invasion and Response: the case of Roman Britain / B. Burnham, H. Johnson. Oxford, 1979. P. 81–85;
Reece R. The third century… P. 33.
85
Кудрявцева Т. В. Чрезвычайные полномочия полководцев как источник императорской власти в Риме: автореф. на соиск. уч. степени к. и. н. ЛГУ 1990. С. 5–7.