Подобная ситуация складывалась и в городах. Экономический кризис, явившийся следствием политики римских императоров и устаревшей системы управления, нанес удар по городам, как экономическим и культурным центрам. В провинциях же, особенно в Галлии и Британии, городской строй продолжает развиваться[59]. Однако колоссальные налоги и общественные повинности тормозили его темпы[60]. Нормальное функционирование провинциального города было невозможно в условиях, когда «центр» требовал поставок и выплат больше, чем мог дать город. Галлиен пытался изменить положение. Он ограничил своеволие агентов фиска, реформировал налогообложение в интересах мелких и средних землевладельцев, всячески стремился оживить городские организации мелких собственников и ремесленников (Cod. Just., IV, 62; XXVI.7, LXXIII.7), но кризис продолжал расти. Реформы Галлиена не затронули системы отношений между «центром» и провинцией[61]. Возможно, это было одной из причин, почему Галлиен не имел поддержки в регионах.
Согласно эпиграфическим данным, Галлия III в. н. э. представляла собой разноплановую по сословному и этническому составу территорию (CIL. XII, 2522, 3349; XIII, 1943; 1974; 2020; 4335 и др.)[62]. Местное население по-прежнему сохраняло деление на паги (CIL. XII, 1114, 1376, 2556, 2611; XIII, 2949, 3106, 5063, 5064, 6211; Dessau, 4841, 6989, 6993, 7007, 7009, 7010, 7049, 7051), — термин, которым римляне обозначали особые формы поселения кельтов — туаты. Туат означал и территорию и населявших ее людей с их различными связями и отношениями. Эпиграфические данные доказывают, что паги сохранялись и в Испании, и в Британии этого периода[63]. Огромную роль продолжали играть племенные советы, состоявшие, по всей видимости, из представителей знати[64].
С местным населением сосуществовали римские и латинские колонисты. Необходимо заметить, что знать Галлии большей частью была уже галло-римской. Ее экономическую основу составляло землевладение. Можно утверждать, что в III в. в Галлии, наряду с частным, существовало общинное и храмовое землевладение. Концентрация земли способствовала образованию частных латифундий и росту их рентабельности. Несмотря на сильную романизацию, Галлия оставалась среди немногих провинций, в которых, одновременно с латинским, использовался и родной язык[65].
В отличие от ряда других регионов в период кризиса, провинции и районы, входившие в состав «Галльской империи» находились на удовлетворительном уровне развития. Испания оставалась одним из основных поставщиков вина, масла и полезных ископаемых (золото, серебро, олово, свинец, медь и железо)[66]. В Британии большинство городов было основано, как колонии ветеранов и играли роль, главным образом, торговых центров[67]. В III в. на территориях Галлии, Испании и Британии заметен активный рост числа вилл, которые становятся экономическими и культурными центрами[68].
Экономическая и политическая нестабильность «центра» вели к упадку торговли и росту инфляции во всех провинциях Римской империи: повышение цен, расстройство денежного обращения, выразившееся в порче монеты и в ее обесценивании[69]. Не последнюю роль в углублении кризиса играла устаревшая фискальная политика. Рим рассматривался по-прежнему как полис, и доходы с провинций концентрировались именно в нем. Аристократию это устраивало, но такая политика не устраивала, ни провинции, ни Сенат, в котором было много, если не большинство представителей провинциальной знати.
К III в. эксплуатация провинций была полностью упорядочена и перешла всецело в руки государства[70]. Императоры облагали провинции все большими налогами, что приводило к углублению экономического кризиса и новому всплеску инфляции. Провинции опережали «центр» в своем развитии, но им не хватало сил и средств, которые стекались в руки римских императоров. «Центр» сдерживал, а подчас и препятствовал социально-экономическому и культурному развитию регионов. Именно политика римских императоров и стала одной из главных причин проявления сепаратизма в провинциях.
59
Galliou Р. Western Gaul in the Third century // The Roman West.. — Part II. P. 259;
LewuIIIon S. Histoire, societe et lutte des classes en Gaule: Une feodalite a la fin de la republique et au debut lempire // ANRW 1975. Bd. II /4. P. 426–427;
Белова H. H. Об экономическом состоянии галльских городов в I–II вв. н. э. // Уральский Государственный университет: Уч. записки: вып. 25: сер. истор. Екатеринбург, 1958. С. 197.
60
Белова Н. Н. Об экономическом… С. 196–197;
Колосовская Ю.К. Римский провинциальный город, его идеология и культура // Культура Древнего Рима: Т. 1–2 / под ред. Е. С. Голубцовой. Μ., 1985.Т.2. С. 169;
Reece R. The third…. Р. 28–29.
61
Alfoldi A. Die Krise der Romischen Welt 249–270 n. Chr. // CAH. Bd. XII. S. 172;
Штаерман E. M. Древний Рим: проблемы экономического развития. М, 1978. С. 153.
62
Белова Н. Н., Сюзюмов Н.О. К вопросу о кризисе… С. 5–7;
Reece R. The third century… P. 27;
Galliou P. Western Gaul… P. 259;
LewuIIIon S. Histoire, societe… P. 426–427.
63
Balil A. Hispania en los Anos 260 a 360 d. d. J. C. // Emerita. 1959. № 27. P. 274–275;
Blazques J. M. La crisis del siglo ilΙen Hispania у Mauretania Tingitana // Hispania. 1968. № 28. P. 5–37;
Frere S. S. Britannia. A history of Roman Britain. L., 1974. P. 63;
Keay S. The Conventus Tarraconensis in the third century A. D.: crisis or change? // The Roman West… — Part II. P. 450;
Keay S. Roman Spain. L., 1988. P. 67;
Штаерман E. M. Кризис… C. 164, 200.
64
Blazques J. М. La crisis… Р. 17–19; Keay S. Roman… P. 69;
Webster Gr. The history and archaeology of Roman Britain in the third century // The Roman West… — Part II. P. 344–345;
Штаерман E. M. Кризис… C. 200; Reece R. The third century.P. 30–31;
Нестеров А. Г. Об одном аспекте романизации кельтской армии // Античная древность и средние века: вып. 17. Свердловск, 1980. С. 61–70;
Циркин Ю. Древняя Испания. М., 2000. С. 265–266.
66
Keay S. The Conventus… P. 452;
Blazques J. M. La crisis… P. 27–31;
Циркин Ю. Ук. соч. С. 7;
Balil A. Hispania… Р. 276.
67
Webster Gr. The history… P. 344–345;
Штаерман E. M. Кризис… C. 199;
Reece R. The third… P.29.
68
Webster Gr. The history.. P. 349;
Reece R. The third century… P. 31–32;
Штаерман E. M. Кризис… C. 199.
69
Абрамзон M. Г Монеты как средство пропаганды официальной политики Римской империи. Μ, 1995 — С.56;
Reece R. The third… Р. 33;
Bastien Р. Tresors de la Gaule septentrionale. La circulation monetaire a la fin du 3e et au debut du 4e siecles // RN. 1978. Vol. 60. P. 791;
Grant M. Roman History from coins. Cambridge, 1968. P. 188;
Callu J. P. Approches numismatiques de Fhistoire du IIIe siecle (238 a 311) // ANRW 1975. Bd. II / 2. P. 601;
Crawford Μ. H. Money and exchange in the Roman world // JRS. 1970. Vol. 60. P. 42–43;
Galliou P. Western Gaul in the third century // The Roman West… — Part II. P. 271;
King C. E. The circulation of coin in the western provinces A. D. 260–295 // The Roman West… — Part 1. P. 89–90;
Lafaurie J. L’Empire Gaulois apport de la numismatique // ANRW 1975. Bd. II /2. P. 856–857.
70
Alfoldi A. Die Krise… S. 170–171;
Штаерман E. M. Древний Рим…С. 155; Reece R. The third… P. 28.