Пока ждали заказ, Елена предложила попробовать вина.
– Это мое любимое, – заявила она.
Герман поднял бокал, почти до краев заполненный рубинового цвета напитком. Осторожно пригубил, почмокал губами, чтобы лучше распробовать вкус. Елена внимательно наблюдала.
– Ну как? – спросила она, когда Герман поставил бокал на стол.
– Похоже на виноградный сок.
– Глупый, – засмеялась Елена, – да это же и есть виноградный сок.
Лицо Германа потемнело. Он едва сдержался, чтобы не отвесить женщине пощечину.
– Я просил тебя быть осторожной в выражениях.
– Извини меня, пожалуйста, – спохватилась Елена, – я больше не буду.
– Тем лучше для тебя. Я тоже больше не буду предупреждать тебя.
Хорошее настроение Елены померкло. Герман начинал по-настоящему пугать ее. Она осушила бокал и взяла бутылку, чтобы налить еще. Вдохновленный ее примером, Герман вновь отпил вина. Он стал привыкать к его терпкому вкусу и даже находить в нем удовольствие.
– Если хочешь, мы можем заказать что-нибудь другое, например, водку, – предложила она.
– Нет, пока не будем.
Герман достал бумажник.
– Возьми, – он протянул деньги Елене.
– Зачем это? – удивилась она.
– Посмотри, тут хватит денег, чтобы расплатиться?
Елена деловито пересчитала купюры.
– Хватит, если не будем особенно шиковать, – констатировала она, возвращая бумажник.
– Оставь себе, сама расплатишься.
– Как скажешь, – она покорно положила деньги в сумочку.
К тому времени, как принесли заказ, Герман успел опустошить второй бокал. В голове слегка зашумело. Однако он не терял способности четко соображать, тщательно фиксируя новые ощущения. Елена добросовестно вливала в себя алкоголь, чтобы при помощи этого средства унять нарастающую тревогу. Теперь Герман снова стал казаться ей привлекательным и ужасно сексуальным мужчиной, как тогда, когда она увидела его лежащим на кровати. Какая-то сверхъестественная мужественность исходила от каждой клеточки его тела, даже в банном халате он в ее глазах был способен затмить самую яркую кинозвезду. Но больше всего Елене хотелось узреть своего нового знакомого обнаженным.
Герману понравились мясные блюда, но желудок тотчас же дал понять, что такая пища для него слишком тяжела.
Когда они вышли из ресторана, Герман остался почти совсем без денег. Но его это нимало не огорчало в отличие от Елены, которая с тревогой спросила:
– Ты что теперь, совсем на мели?
– В каком смысле?
– Ну, совсем без денег?
– А если и так, то что в этом страшного?
– Знаешь ли, ты, конечно, парень, что надо, но без денег у нас не проживешь.
– Где у вас?
– Как где? Вообще у нас. Да хотя бы в нашем городе. Если у меня в кошельке нет хотя бы полтинника, я из дома вообще не выхожу, – сказала Елена и с философским видом изрекла: – Деньги – основа жизни.
– Что же, без денег никак не проживешь?
– Да без них, родимых, и дня не протянешь. Я не знаю, откуда ты такой выискался, и спрашивать не буду, потому что знаю, что ты все равно не скажешь, разозлишься только, – голос Елены звенел, язык слегка заплетался, – только вот поживи у нас здесь еще денек и сам поймешь, что без денег ты не человек.
– Допустим, еду можно добыть и без денег, – возразил Герман, на которого тоже подействовал алкоголь.
– Это как же, интересно? Воровать что ли?
– Способов много, – неопределенно обронил Герман.
– Вот как? Может, ты и меня научишь. А то я за столько лет так и не научилась без денег обходиться.
– Значит, уже и не научишься.
– А ты, значит, научился, – горячо возразила Елена, – то-то я смотрю, одежонку тебе бабка Маня за деньги купила. И в ресторане мы с тобой не за так кушали. А теперь нам надо поехать на машине, потому что пешком до моего дома далеко. У тебя деньги вышли, – Елена помахала перед его лицом опустевшим бумажником, – поэтому платить на этот раз буду я.
– Как далеко до твоего дома?
– На машине с полчаса будет, а на автобусе и вовсе почти час.
– А сколько это в километрах?
– В километрах? – Елена опешила. – Не знаю, не мерила.
– Может, измерим?
– Это как?
– Очень просто, пойдем пешком, и ты узнаешь, сколько это в километрах.
– Ты в своем уме?! – возмутилась женщина. – Да мы до ночи не дойдем до моей улицы. Я не смогу так долго идти!
– Давай попробуем, – настаивал Герман, – если ты сильно устанешь, то мы поедем на машине.
Елене ничего не оставалось, кроме того, чтобы согласиться.
Они шли больше двух часов. Герман по преимуществу молчал, внимательно наблюдая за тем, что происходит на многолюдных улицах. Елена изредка обращалась к нему с вопросами, на которые Герман отмечал по своему обыкновению скупыми фразами. Хмель постепенно выветривался и теперь он сам ощутил, что немного устал от пребывания в городе. Снова пришла жажда. Он попросил Елену зайти в ближайший магазин и купить пару бутылок минеральной воды.
– Как странно, – произнесла Елена, увидев, как он в несколько глотков осушил полуторалитровую бутылку, – ты совсем не потеешь. Я уже вся взопрела, а ты совсем сухой.
– Моя система терморегуляции отличается от твоей, – ответил Герман, не отдавая себе отчета, что говорит лишнее.
– Почему отличается?
– Потому что я – другой.
– Это я заметила, – подтвердила Елена, – раз уж ты сам об этом заговорил, то может быть, ты расскажешь, откуда ты взялся и кто ты есть.
– Зачем тебе это знать?
– Интересно. Я таких, как ты, никогда не видела.
– Наверное, и не увидишь.
– Расскажи, – снова повторила Елена, – откуда ты?
Герман посмотрел ей в глаза. На долю секунды он ощутил порыв откровенности. Ему вдруг захотелось довериться этой маленькой женщине. Но, поймав ее жадный взгляд, он разом пришел в себя.
– Потом, – ответил Герман и быстрее пошел вперед.
Елена умолкла и около четверти часа не произносила ни слова. Но когда силы оставили ее, она взмолилась.
– Герман! Я больше не могу. Давай сядем в автобус.
– Сколько осталось до твоего дома?
– Шесть остановок.
– Это мне ни о чем не говорит.
– В километрах я не измеряла.
– Вот и измеришь.
Поняв, что Германа не удастся заставить воспользоваться общественным транспортом, Елена глубоко вздохнула и поплелась рядом с ним. Она уже начинала прихрамывать. Герман тоже устал. Неудобные туфли, тесные в носках, натерли на коже мозоли. Боли не ощущалось, но дискомфорт был налицо. Ему тоже хотелось поскорее закончить этот долгий путь, но он не имел привычки менять свои решения.
Наконец, Елена сообщила, что до ее дома осталось несколько десятков шагов.
– Ты живешь одна? – спросил Герман.
– Да, если не считать соседей.
– Соседи есть у всех.
– Да, только не все встречаются со своими соседями во время каждого похода в сортир.
Герман попросил пояснить непонятную ему фразу. Елена стала объяснять ему, что собой представляет жизнь в коммунальной квартире.
– Мы туда не пойдем, – решительно произнес Герман как раз в тот момент, когда они подходили к подъезду ее дома.
– Ты что?
Елена изумленно воззрилась на своего спутника.
– Я не хочу идти в такое место, где везде и всюду буду натыкаться на посторонних людей.
– Куда же ты хочешь?
– Поедем на природу. Я бы хотел оказаться где-нибудь на берегу водоема. Хочу поплавать немного. Поедем к морю.
– Ты сошел с ума! Водя ледяная. Октябрь на дворе.
– Мне нравится холодная вода.
– А мне нет! – теперь настала очередь Елены выйти из терпения. – Если тебе хочется, отправляйся хоть к черту на рога. А я приду к себе и лягу спать. Ты меня уморил.
– Мы поедем на машине.
– У меня не хватит денег, чтобы ехать в такую даль.
– Об этом не беспокойся. Я вовсе не на мели, как ты думала.
Он вынул из кармана увесистую пачку долларовых банкнот.
– Этого нам хватит?
– Ого! – глаза Елены заблестели, совсем как у старухи, когда он в первый раз показал ей деньги.
– Не пойму, чего ради ты заставлял меня тащиться сюда пешком, когда у тебя есть такая куча денег!
– Я просто хотел пройтись по вашему городу.
– Нормальные приезжие обычно не слоняются без толку по улицам, а идут в музеи.
– А кто тебе сказал, что я нормальный приезжий?
– Это точно, – согласилась Елена.