- Да шо ты орёшь? Потише гуторь.
- А я виноват, что у меня такой голос? Да и
кому нас здесь подслушивать?
- И то так, - обведя взглядом зал, сказал
усатый. - А теперь слухай меня.
Говорил он тихо, но отдельные фразы
разобрать всё-таки было можно:
- Сам, мол, слышал…плевать хотел Феодосий
на москалей… хозяином на Москве будет…А
Ваське Ильюшину перо… Всё понял? Вот и гарно.
А теперь давай рассчитаемся. Я ставил на Лебёдку
двадцать карбованцев.
Получив причитающийся ему выигрыш и
поставив пару красненьких на Летучего, усатый
ушёл.
Пьяная троица тут же протрезвела.
343
- Это не Мотя, а его двоюродный братец
Петро Наливайко, - сказал Ильюшин, сжимая
кулаки. - Разберусь я с ними. Навек отучу между
уважаемыми людьми раздор чинить… Спасибо,
андел мой. Рысачок, как обещал, с меня.
- Василий Петрович, только вы с Мотей
повремените немного, - попросил Лавровский. -
Нам ещё Удалого от них получить надо.
- И у меня просьба имеется, - добавил
Малинин. И указал взглядом на, испугано
съежившегося за соседним, столом Мишку
Кацмана. - Этого не трогайте. Обещал я ему, что
жив останется.
- Ладно, андел мой. Всё так и сделаем. Не
люблю я хорошим людям отказывать.
Глава 28
Хороший затырщик
Воскресные бега начинались в двенадцать. Но
уже в половине десятого Лавровский пришёл на
ипподром. Первый, кого он встретил, был Пейч. Тот
распекал служителей:
- Почему в гостевой бардак?! Пыль не
протёрта, ковры не чищены?! Полчаса даю на
наведение порядка! Флаги не забудьте вывесить… А
сейчас позвать ко мне повара и буфетчика.
- Никак важные гости, Николай Сергеевич? -
поинтересовался Алексей.
344
- Важнее некуда. Владимир Андреевич вчера
вечером нарочного прислал. Сообщает, что решил
сегодня посетить нас.
- С чего вдруг? Даже вспомнить не могу когда
Долгоруков в последний раз на зимних бегах был.
- Какой-то лорд английский в Москву приехал.
Узнал, что у нас до сих пор разыгрывается приз в
память посещения бегов ихним принцем. Вот и
изъявил желание посмотреть. А Владимир
Андреевич, как радушный хозяин, его сопровождать
вызвался… Ну, а где его сиятельство, там и вся
Москва.
- Не вовремя, наверное, я к вам со своей
просьбой.
- А вот это зря! За Судакова с Комаровым мы
все у вас в долгу. От большой беды вы беговое
общество уберегли.
- Я? - деланно изумился Алексей.
- Да, не прикидывайтесь, Алексей
Васильевич. Заезжал сегодня ко мне господин
Степанов из сыскного. Попросил кое-какие бумаги
подписать. Да вы знаете - поди сами с Сергеем
Сергеевичем их сочиняли… Так, что общество от
позора вы избавили. Правда мне из старших членов
всё равно придётся уходить.
- Почему это?
- Не простят мне наши либералы, что я из
избы сор вынес. Вслух об этом, конечно, говорить
не станут - другие поводы найдут. Ну и чёрт с ними!
345
Займусь хоть своей собственной конюшней… Так
чем могу вам быть полезен?
- Не мешайте сегодня Семёну Герасеву, как
следует, выпить в буфете.
- Шутить изволите?
- Нет. Вполне серьёзно.
- Но ведь это грубейшее нарушение
параграфов 121-го и 122-го устава общества, -
начал Пейч. А потом решительно махнул рукой. -
Пусть по-вашему будет…
Перед входом на ипподром пристав 1-го
участка Пресненской части Носков давал последние
указания своим подчинённым и старшим нарядов,
прибывших в помощь от резерва городской полиции
и жандармского дивизиона.
- А кто сегодня от сыскного здесь дежурит? -
поинтересовался Лавровский.
Тут же, словно из-под земли, появился
маленький, вихрастый, вечно улыбающийся
Соколов.
- Наше вам с кисточкой, Алексей Васильевич!
Нас с Рабиновичем сюда прислали.
- Саня, сегодня на бегах Ювелир будет.
- Спасибо за подсказку. Уж мы его не упустим.
- Нет, Саня. Сделайте вид, что ничего не
видите. Так надо.
Соколов не стал задавать лишних вопросов.
346
Компания репортёров московских газет
обступила наездника Семёна Герасева и
расспрашивала его о сегодняшних бегах. Тот хитро
улыбался и на все вопросы отвечал неопределённо:
- Это как бег сложится… Сомнительно, но кто
его знает… У всех шансы имеются…