Иван Курилов, беговой сторож Иван Комаров,
смотритель бега Степан Судаков, мастер Всеволод
Запрудный и приват-доцент Николай Клепиков были
преданы военному суду «за принадлежность к так
называемой террористической фракции преступного
сообщества именующего себя социально-
революционной русской партией и организацию
375
рабочего кружка для социалистической
пропаганды». В первых числах февраля Московский
военно-окружной суд приговорил:
- Курилова, на счету которого было убийство и
вооруженное сопротивление оказанное чинам
полиции при задержании, к лишению всех прав
состояния и смертной казни через повешение;
- Комарова, Судакова и Запрудного,
принадлежность которых к террористической
организации была полностью доказана, к ссылке в
каторжные работы на заводах на пять лет;
- Клепикова, признанного виновным только в
пропаганде, к высылке в Западную Сибирь на три
года.
Приговор отправили на утверждение
московскому генерал-губернатору. Но тот, пользуясь
предоставленным ему правом, смягчил наказания.
Курилову смертная казнь была заменена
каторжными работами в рудниках без срока.
Комарову, Судакову и Запрудному каторгу заменили
ссылкой в отдалённые места Сибири. Клепикова
выслали в Самарскую губернию, откуда он был
родом, под гласный надзор полиции.
Как видите, не столь уж и кровожадны были
«царские сатрапы», как много лет уверяли вначале
либеральные русские, а потом и советские
историки. Для большей убедительности, сошлюсь
на «Обзоры важнейших дознаний производившихся
в жандармских управлениях империи по делам о
государственных преступлениях», которые готовил
376
Департамент полиции МВД. В одном из них,
сообщается, что в 1883 году «получило
окончательное разрешение 285 дел. Обвиняемые по
политическим делам подвергнуты следующим
наказаниям по судебным приговорам: подвергнуть
смертной казни - 1 человек; отправлено в каторжные
работы - 39 человек; сослано на поселение в Сибирь
- 5 человек…» И так далее. Всего же к уголовной и
административной
ответственности
было
привлечено 350 человек. Причем 183 из них
отделались лёгким испугом - были подчинены
гласному полицейскому надзору во внутренних
губерниях… Учитывая, что «Обзоры»
предназначались не для широкой публики, а
являлись документами для служебного пользования,
то их составителям врать резона не было.
… Долгоруков был очень доволен, что в
очередной раз удалось утереть нос его
петербургским недоброжелателям. Ведь заслуга в
поимке злодеев принадлежала не Департаменту
полиции или людям Ширинкина - отличились
московские сыщики. Он вызвал к себе полковника
Муравьёва, стал благодарить. А Константин
Гаврилович, пользуясь благоприятным моментом,
доложил обо всех безобразиях, творящихся в
Добровольной народной охране. Владимир
Андреевич разгневался. На заседании городского
попечительства всем, в том числе и обер-
полицмейстеру Козлову, досталось от него «на
орехи»:
377
- Каким образом бомбиста в дружинники
приняли? Почему цеховых из-под палки в дружину
загоняете? Да как вы посмели?!... Кому я поручал с
рогожскими переговорить?... Хорошее дело на
корню губите… Не позволю!
Учинённый им разнос возымел действие.
Старшинам ремесленной и мещанской управ
пришлось отказаться от
«добровольно-
принудительного» пополнения рядов охраны.
Полиция стала тщательнее проверять всех
вступающих в неё. Одному из самых влиятельных
руководителей общины староверов Рогожского
кладбища Ивану Ивановичу Шибаеву предложили
войти в состав городского попечительства. Он
согласился. Вскоре дружинниками стали несколько
тысяч рогожцев - людей надёжных и трезвого
образа жизни.
Надо отдать должное Долгорукову. Он умел не
только шуметь и топать ногами, но и отличался
здравомыслием. Могут ли члены городского
попечительства, занимающие ответственные
должности в различных государственных
ведомствах или возглавляющие собственные
торгово-промышленные предприятия, уделять много
времени повседневному руководству тысячами