Колюбакин. - У каждого из нас найдутся десятки
весьма сомнительных знакомых.
- Не могу с вами согласиться, Александр
Васильевич, - возмутился Пейч. - Я в своих связях
очень разборчив.
- Да ну? А вчера, помнится, мы с тобой
ужинали в «Эльдорадо» с Матвеем Петровичем
Одинцовым.
- И что из того? Это очень респектабельный
господин. Солидный адвокат. Лучшие московские
купцы его услугами пользуются - Мазурины,
Коншины, Корзинкины…
- Респектабельный и солидный… В Москве. А
вот в Одессе, откуда он родом, о нем, совсем другое
40
мнение имеют… Я, господа, прошлым летом, когда
возникла мысль о создании Новороссийского
бегового общества, ездил туда. С губернским
представителем дворянства
подружился,
жандармским полковником, полицмейстером.
Сидели мы как-то за рюмкой, общих знакомых
вспоминать стали. Помнят они нашего Одинцова!
Притон, говорят, держал - с картами и бабами. С
шулерами дружбу водил, с контрабандистами. Даже,
подозревают, кое с кем из нигилистов, которых за
убийство прокурора Стрельникова на виселицу
отправили. У него и кличка была - Мотя Адвокат.
Вот с кем ты, Коля, вчера шартрезы и бенедиктины
разные распивал… А Мишка Шапшал человек
порядочный.
Бутович, до сих пор молчавший, вдруг
рассмеялся:
- У меня с ним очень забавная история
приключилась. Подарили мне в прошлом году двух
жеребцов от казаковского Горностая. А они
отбойными оказались - бьют задом в ответ на
посыл. Возился я с ними, возился - не могу отучить.
Понял, на бега они не годятся, в городскую езду
тоже. Что с ними делать? Татарам на колбасу
продать? Жалко. А тут, как раз, Миша Шапшал
подвернулся. Бери, говорю, обоих жеребцов.
Сумеешь хоть за сколько-нибудь продать - половина
твоя. Избавился, слава богу. А месяца через три
сижу я совсем без денег, прикидываю, у кого рублей
пятьсот занять. Вдруг Мишка приходит и приносит
41
мне тысячу сто рублей. Оказалось выправил он
жеребцов, отучил от дурной привычки и сумел
выгодно продать. С тех пор я к нему частенько
обращаюсь.
Колюбакин предложил Алексею отобедать с
ними у Тестова. Пришлось отказаться - пора уже
идти к Малютину.
Когда компания беговых стала рассаживаться
по саням, Пейч отвел Лавровского в сторону:
- У меня к вам небольшая просьба. Как вы
знаете, у нас с лета новый смотритель бега.
Прежний, царство ему небесное, допился.
Алексей кивнул. Служивший много лет
смотрителем бега Михей Корякин был известен
чрезмерным употреблением горячительных
напитков. Впадая в запой, он пил всё подряд. Вот и
отравился какой-то дрянью.
- Взяли на его место нового - отставного
вахмистра Лубенского гусарского полка Степана
Судакова. Александр Васильевич в нём души не
чает. Ещё бы! Свой брат - кавалерист. А мне он не
нравится.
- Почему?
- Странный какой-то. Водку не пьёт. Газеты
почитывает. Совсем на гусара не похож. А недавно,
нового сторожа, вместо Петьки Кулакова, приняли -
рыбинского мещанина Ивана Комарова. Так и этот
подозрительным оказался. Доносят мне, по-
французски понимает.
- А Петька где?
42
- Его осенью, по пьяному делу, в
Петербургской слободе зарезали.
- Бывает.
- У вас, Алексей Васильевич, приятели в
сыскном и охранке. Вы поинтересуйтесь у них, что
это за люди. А то у меня на душе не спокойно. За
охрану ипподрома не Колюбакин отвечает, а я.
Случись что - с меня и спросят.
- Ладно, - неуверенно пообещал Лавровский. -
Разберусь я с вашим непьющим гусаром, как только
свободная минутка найдётся.
Откровенно говоря, он не был уверен, что
найдётся она скоро. Дело Удалого становилось всё
более и более запутанным. Теперь появился ещё
один подозреваемый - присяжный поверенный
Одинцов.
Глава 5
Три «жоржа»
Адресный стол Москвы находится на
Тверском бульваре рядом с домом обер-
полицмейстера. Сюда изо всех полицейских
участков регулярно поступают адресные листки со
сведениями о приехавших в Первопрестольную и
выехавших из неё, изменивших место жительства и
умерших… Любой желающий, заплатив всего две