человеку, который не раз выручал в трудную
минуту?
- Наши заводчики купить Удалого остерегутся
- скандала побоятся, - продолжал тем временем
Малютин. - Я вице-президенту бегового общества
сообщу о случившимся, попрошу всех
предупредить… А вот иностранцы! Ко мне
доверенный венского барышника Шлезингера ещё в
сентябре подкатывался, хорошие деньги за Удалого
сулил… Боюсь уведут жеребца за рубеж.
Последние слова и решили всё. Конечно,
Лавровский осознавал всю важность и
необходимость экспорта. Но одно дело, если за
границу вывозят молодняк и совсем другое, когда в
20
Австрию, Германию и Францию продают самых
лучших ипподромных бойцов и заводских
производителей. Этого он понять и принять не мог.
- Вернём мы Удалого, - уверенно пообещал
Алексей. - И прохвостов этих, хоть и не знаю пока,
кто они, проучим, как следует… Вы запомнили, как
выглядит Подьячев?
- Запомнил. Лет двадцати пяти, не более. Но
потаскан - мешки под глазами. Среднего роста.
Полноватый. Кареглазый.
- А волосы, какого цвета?
- Чёрные… И усы чёрные, вверх закручены.
- Как был одет?
- Богато и модно. Пиджачная пара, похоже, от
Сиже. В галстуке булавка с сапфиром. На мизинце
перстень с большим изумрудом… Кого-то он мне
сильно напоминает, а вот вспомнить не могу.
- Превосходно! Очень примечательная
внешность… Николай Павлович мне надо
пообщаться с вашими домашними.
- Рад буду сегодня пригласить вас с
господином Малининым на обед, - впервые за всё
время разговора Малютин улыбнулся. Уверенность
и деловитость Лавровского вселили в него надежду.
Казённых и частных типографий в Москве
много - около пятидесяти. Но попробуй, найди
такую, в которой твой журнал будет самым
желанным клиентом: где не отложат печать
очередного номера из-за срочного, выгодного заказа;
21
с пониманием отнесутся к некоторому отступлению
от действующих правил - набору статей без
предварительного согласования с цензурой; не будут
налагать штрафы за каждое пустяковое нарушение
графика; а при случае и с оплатой согласятся
немного обождать… Золотая мечта каждого
редактора! Сергей Малинин нашёл именно такую
типографию. Помогли, как всегда, беговые
знакомства. Точнее одно из них - с членом-
любителем Московского Императорского общества
любителей конского бега доктором Левенсоном.
Для одних бега это мода. А посещение
ипподрома в дни розыгрыша больших призов такие
же обязательные и престижные атрибуты светской
жизни как новогодний бал в Благородном собрании,
пасхальное богослужение в Успенском соборе,
первомайское гулянье на кругу в Сокольниках. Для
других - игра. Притом более увлекающая, чем карты
или бильярд.
Александр Сергеевич Левенсон не
принадлежал ни к тем, ни к этим. Почти каждое
воскресенье он приезжал на бега, чтобы подышать
свежим воздухом, пообщаться с такими же
любителями как сам, полюбоваться бегом лошадей.
В том числе и собственных. Будучи человеком
богатым - большой дом на углу Петровки и
Рахмановского переулка и поликлиника детских и
женских болезней приносили хороший доход, - он
мог позволить себе держать двух - трёх призовых
22
рысаков. К слову сказать, призов они никогда не
брали.
Накануне сестра, которая лечилась у
Левенсона, сказала Сергею:
- Была на днях у доктора. Он слышал, вы с
Алексеем Васильевичем типографию подыскиваете.
Предлагает свою.
Очень интересно, подумал Малинин.
Типография Левенсона открылась недавно,
постоянных солидных клиентов у неё ещё нет. Да и
находится не у чёрта на куличках, а в центре города.
Поэтому с утра отправился он на Петровку. Доктор
встретил его приветливо, усадил пить чай.
- Типографией, собственно говоря, занимаюсь
не я, а мой сын Саша, - представил он молодого
человека с модной нынче, как у императора
Александра III, окладистой бородой. - Он такой же
лошадник, как мы с вами. Думаю, договоритесь.
Договорились довольно быстро. Для новой
типографии довольствующейся пока изготовлением
визитных карточек и различных бланков
коммерческой документации, еженедельный журнал
тиражом в полторы-две тысячи экземпляров был