удалась на славу.
- Нет, друг мой, настоящий улов у нас с тобой
завтра ожидается.
Такого замечательного настроения у Алексея
давно не было. Но в вестибюле его неожиданно
испортила хорошенькая пухленькая блондиночка, в
беличьей шубке - соседка по «Чернышам» Капа.
325
- Здравствуйте Лёшенька! - защебетала она. -
Я так рада, что встретилась с вами. Пригласите на
чашечку кофе?
- Извините, Капитолина Васильевна, - холодно
ответил Лавровский. - Но я очень спешу. Пойдёмте,
Сергей Сергеевич, нас в сыскном ждут.
Малинин с удивлением смотрел на
помрачневшего друга:
- Такая симпатичная дама. С чего это ты на
неё волком глядишь?
- Потом как-нибудь расскажу.
В вестибюле было три двери. Правая вела в
кондитерскую Трамбле, левая - в магазин
художественных изделий Дациаро, а средняя в
коридор ресторанчика «Роше де каналь», отдельные
кабинеты которого издавна служили местом встреч
для любовников… Именно из-за неё и выпорхнула
Капа. То, что она изменяет Пердникову - вполне
объяснимо, с грустью думал Алексей. Но заводить
несколько любовников сразу - это уж чересчур. Он
твёрдо решил, что едва начавшийся роман надо
заканчивать.
Глава 27
«У нас нонче субботея»
Как и предполагал Карасёв, суббота оказалась
днём очень хлопотным. Притом пошло всё не по
заранее намеченному плану - побывать на бегах у
Пейча; выяснить, где живёт теперь «нижегородский
326
пароходчик Баранов»; поговорить с Ольгой
Карловной…
Вышли от Трамбле и, сразу же, пришлось
выручать Семёна Гирина. Местный околоточный
надзиратель отчитывал его за чрезмерно быструю
езду:
- Ты куда гонишь, словно на пожар? Даму
почтенную чуть с ног не сбил. Поехали теперь в
участок, протокол составлять… И не суй ты мне
свои медяки!
Околоточного этого Лавровский знал - один из
тех, кто не берёт. Старый служака мечтал стать
помощником участкового пристава, вот и показывал
своё рвение. Пришлось доставать карточку,
полученную в сыскном. Чины общей полиции
подчинённых полковника Муравьёва не любили, но
связываться с ними опасались.
Алексей стал отчитывать Семёна:
- Зачем без необходимости на неприятности
нарываешься?
- А я как раз по необходимости неотложной, -
возразил Гирин. - Нашёл я этого злодея Баранова,
который Карлушку Гехта жизни решил.
- Где?! - в один голос воскликнули
Лавровский и Малинин.
- В «Эрмитаже» он сейчас с компанией
завтракает.
- Так, что же ты плетёшься еле-еле? -
возмутился Алексей. - Гони!
327
До «Эрмитажа» домчались быстро. На
свистки городовых внимания не обращали.
- Трое городовых мой номер записали, - хитро
усмехнулся извозчик. - Придётся, Алексей
Васильевич, опять вам меня выгораживать.
- Не впервой… Только бы Баранов ещё здесь
был…
Выяснилось, что интересующий их человек
находится в отдельном кабинете.
- Трое толстосумов сибирских гуляют, -
поморщился Люсьен Оливье. - А с ними актёры и
дамы. Беспокойные гости. Боюсь, как бы за
полицией посылать не пришлось.
- Кто там из актёров? - поинтересовался
Лавровский.
- Андреев-Бурлак, Вася Васильев, трагик
Карагодин… Все как на подбор, буяны известные.
- Так это мои друзья закадычные, -
обрадовался Алексей. - Проводите нас к ним.
В кабинете веселье было в самом разгаре.
Вася Васильев взял в руки свою неразлучную
гитару, ударил по струнам и запел приятным
тенорком:
У нас нонче субботея,
Барыня ты моя, сударыня ты моя!
Э, ох, субботея.
А назавтра воскресенье.
Барыня ты моя, сударыня ты моя!
328
Э, ох, воскресенье.
Русобородый, грузный здоровяк, скинув
поддевку и оставшись в алой атласной косоворотке,
пустился в пляс. Андреев-Бурлак, уронив голову на
стол, уже спал богатырским сном.
- Лёшка! - радостно заорал Карагодин, увидев
вошедших. - Эт хорошо, что ты к нам заглянул! Ты,
хоть и свинья порядочная, но я тебя люблю! Дай я
тебя поцелую… Господа, это такой человечище! Я
пьяница бывалый. Но ему и в подмётки не гожусь.
Он водку и ром чайными стаканами хлещет! Садись,
Лёшенька, выпьем… Гуляем, брат, гуляем…
Впрочем не все в кабинете «гуляли».