– Подожди, а что же Маорисио? – не выдерживает Лена. Мы стоим на площади, и ей пора уходить. – Мне показалось, что именно с ним у тебя все хорошо сейчас.
– Сегодня вечером мы летим в Барселону. В самолете мне придется объяснить Пашке, что мы расстаемся. А в аэропорту меня встретит Маорисио. Я уже отправила ему СМС с временем прилета. Место встречи у нас давно застолблено.
– Он получил окончательный развод?
– Да, даже прислал сканы документов.
– Извини, мне надо бежать. Люди уже пришли, – Лена целует меня в щеку и продолжает скороговоркой, – удачи тебе. Если что понадобится, звони. Сергей, который должен был вести вашу экскурсию, мой брат. Рада была познакомиться. Удачи и счастья. И ничего не бойся. Везде люди живут.
Она убегает к группе туристов из четырех человек. А я сажусь у фонтана Четырех рек и позволяю воспоминаниям полностью овладеть мной.
Правильно говорят, время – великий лекарь. Постепенно пришло понимание, что слишком строго подошла к бедному испанцу. Он не предал и не бросил меня. Просто оболтус. Что с него взять? Маорисио продолжал писать и звонить. Месяцев через четыре-пять я начала читать его послания, через следующие пару месяцев отвечать на них, ну а потом даже разговаривать. Мой рыцарь завершил раздел имущества и был совершенно свободен. Он опять начал приезжать в Москву. Уже не по делам, а именно ко мне, понимая, что невозможно по телефону уговорить меня переехать жить к нему.
– Ты хочешь, чтобы я продал бизнес и переехал к тебе в Россию? – этот разговор по Скайпу был с месяц назад, когда я уже жила у себя дома и вовсю занималась своим проектом на конкурс.
– Нет, не надо ничего продавать. Я сама приеду, как только буду готова.
– Светлана, – внушительно произнес Маорисио. Он до сих пор называет меня полным официальным именем. Возможно потому, что просто не знает, как его можно сократить, а я не тороплюсь просвещать. «Светлана» в его исполнении звучит божественно. – Я не могу часто приезжать к тебе в Россию. У нас нет контрактов в твоей стране.
– Милый, ты же знаешь, что я уже практически купила билеты, но у нас на работе объявили конкурс. А я очень хочу в нем участвовать, – я призвала на помощь все свое обаяние.
– Этот конкурс для тебя важнее, чем я? – Маорисио грозно приблизил свое точно высеченное из камня лицо к экрану, и изображение расплылось.
– Вы оба мне важны. Но ты вполне можешь немного подождать. Я же ждала… А конкурс ждать меня не будет, – я видела, как мой любимый помрачнел. Надо полагать, прекрасно понял намек на его первый прокол.
Расставшись с Леной, загляделась на льющуюся воду и так глубоко ушла в себя, что не осилила даже сдвинуться с места. Нахожу себя на скамейке у фонтана. Ну и ладно. Все-таки хорошо спокойно сидеть в центре Рима и любоваться бегущей водой.
Вывалив впервые вслух мои взаимоотношения с испанцем, я как бы и сама услышала о них со стороны. Наверное, не все правильно у нас. Я еду к жениху в другую страну. А что, собственно, я знаю о нем? Да, мы два года знакомы. Он весел, общителен и внимателен. Любит меня, зовет замуж. Но реально, мы никогда не были вместе больше двух недель. Я никогда не видела Маорисио грустным, сердитым. Не знаю, как он переживает неудачи или пропажу. Какой он будет после месяца совместного проживания бок о бок? Вот Мишаню я знаю как облупленного. Как сердится, как расстраивается, какой он, когда усталый. Даже Пашкины реакции прекрасно могу предвидеть. А Маорисио…
Смотрю на часы. Хватит рассиживаться, надо выдвигаться куда-нибудь. У меня есть еще целых три с лишним часа для прогулки по Риму. Что я больше хочу увидеть еще раз – Испанскую лестницу или Колизей? Мне боязно соваться в сторону Колизея. Ведь Павел хотел обедать рядом с ним в парке. Кто знает, вдруг он там до сих пор трется? У меня нет ни карты, ни нормального смартфона с картой. Но ничего, вокруг меня люди с картами в руках. Надеюсь, они не дадут мне пропасть и подскажут, как добраться до вокзала Термине, чтобы ехать в аэропорт.
Иду в сторону Тибра, любуюсь древним городом в современной упаковке. В отличие от Пашки мне нравится, как римляне использовали руины античных строений. Тут и там попадаются здания, построенные на доисторических развалинах. Этим зданиям и самим не менее двухсот лет. Но главное, что, выкладывая кирпичом проемы и надстраивая этажи, люди, жившие относительно недавно, не стали закрашивать каменные фронтоны или штукатурить их. И теперь любой человек видит в обычном здании следы истории. Это так здорово!