Между тем моя собственная история не дает мне покоя, вихрь мыслей так и бежит за мной, словно рой пчел, почуявших мед. Они не мешают мне смотреть на город, рисуя перед глазами совсем другие картины и видения.
Теоретически морально я уже готова была уехать к Маорисио месяца три назад. Как раз когда Павел окончательно сбросил маску заботливого кавалера и перестал задорно улыбаться и радовать меня ямочками на щеках.
Роль тормоза сыграл конкурс. Кто знает, смогу ли я реализоваться в чужой стране в качестве архитектора, а в нашей фирме я числюсь одной из лучших. К тому же есть совершенно реальный шанс получить приличную премию за победу в конкурсе. Она очень пригодится при обустройстве в новой стране. Именно эти трезвые соображения заставили меня отложить переезд в Испанию.
Для участия в конкурсе я не просто съехала с Пашкиной квартиры, а реально полностью погрузилась в свой проект. Наслаждалась им, как последним глотком воздуха. Чего греха таить? Мне нравится мое детище. Я реально крутой архитектор! И защиту проекта провела на высшем уровне. В шикарном черном платье я порхала перед комиссией под их одобрительные улыбки, словно ведущая популярного Ток-шоу. Пусть только попробуют не присудить мне первое место!
Глава 4. Испания
Светлана
В аэропорту стойкам регистрации подхожу с некоторым беспокойством. Да что уж говорить. Какое там «некоторое беспокойство»! Колбасит не по-детски! То ли из-за предстоящей встречи с Маорисио и решения не возвращаться в Россию, то ли из-за предстоящего объяснения с Чернышовым. Аккуратно прячусь за спинами пассажиров, выглядывая Пашку.
– Я уж думал, ты насовсем заблудилась в этом муравейнике, – голос Пашки, раздавшийся сзади, заставляет меня подпрыгнуть на месте.
– Как ты меня напугал!
– Пардон! Не предполагал, что встреча со мной в аэропорту станет для дамы неожиданностью, – Пашка осматривает меня насмешливым взглядом. – Идем регистрироваться?
– Идем. Но, Паш, нам надо серьезно поговорить, – собираю в кулачок всю свою решимость.
Мы получаем посадочные талоны, но Пашка не торопится идти в сторону таможни. Он ведет меня к свободной скамейке:
– Валяй.
– Паш, – начинаю я и не знаю, как дальше продолжить. Тщательно приготовленная речь выветрилась из моей головы легким облачком, как только пришла пора ее толкать. – Мы с тобой жили вместе…
– Я в курсе, – усмехается Чернышов. Это злит.
– Сейчас конкурс закончился, – я вижу, как напрягается взгляд моего собеседника, – но мне кажется, что нам не стоит опять съезжаться.
В Пашкиных глазах читается явное облегчение! Смотрю на Чернышова. Чему он радуется? Не верит мне или реально рад? И это на него я возлагала надежды!
– Как скажешь, дорогая, – у товарища хватает деликатности, чтобы не запрыгать от счастья и не станцевать польку-бабочку прямо передо мной. Поэтому дальше я продолжаю более уверенно:
– Мне кажется, нам вообще следует расстаться.
– Совместная прогулка по Барселоне послужит прекрасным завершающим аккордом для наших отношений, – если он и ерничает, то вполне беззлобно.
– Нет, прогулку по Барселоне тебе придется совершить в одиночестве, – зло выпаливаю я, закрыв глаза и желая пробить стену благодушия, окружающую Чернышова, – меня в аэропорту Барселоны встретит мой друг. И мы с ним сразу уедем. Я выхожу за него замуж и остаюсь в Испании.
Незаметно выдыхаю: «Все! Я произнесла это вслух». Надо заметить, что морально разрыв с Пашкой проходит намного легче, чем два года назад с Мишкой. Наверно потому, что с Мишаней долго встречались и нас многое связывало, свадьбу надо было отменять, да и относилась я к нему на порядок лучше, чем к Пашке. До сих пор Акимова вспоминаю, он даже мерещится мне наяву то в Вене, то в Риме.
Не ожидавший такого поворота Чернышов ошарашенно молчит. На его лице отражается целая симфония из чувств: потрясение, осознание, возмущение, злость, недоверие, даже брезгливость. Успокоившись, он вежливым чужим голосом уведомляет:
– В одиночестве гулять по Барселоне я не буду. У меня есть компаньон, – цедит отставной любовник и, отвечая на мой вопросительный взгляд, продолжает, – в Риме мы встретились с Михаилом Акимовым, которого ты, судя по всему, когда-то кинула точно также. Надо полагать, это твое хобби.
– Мишаня?! Так он реально в Риме? Не может быть! Так я действительно видела его? Это мне не показалось? – не обращаю внимания на Пашкину ремарку про хобби. Мишка в Риме. Так, может, и в Вене я его видела? – А где он сейчас? Что он делает в Риме? Когда приехал?