– Мишаня! – вырывается у меня, – что ты тут делаешь?!
Мне приходится опереться на машину, чтобы не упасть. Мишка здесь, значит, теперь все будет хорошо. Где-то справа от меня раздается рычание приближающегося мотоцикла. Через мгновение он проезжает сзади в опасной близости от меня. Не успеваю возмутиться, как резкий рывок сдирает с моего плеча сумочку с паспортом и деньгами, и она на большой скорости вместе с мотоциклом удаляется в темноту.
– Что случилось? – Мишка, похоже, даже не увидел, как меня обокрали.
– Они взяли мою сумку! Там документы и деньги! – мой голос дрожит, ужас от потери паспорта холодной липкой рукой сжимает мозг и парализует его.
– Быстро на пассажирское сиденье, – командует мой спаситель, и я опять обегаю спереди машину, пока Мишаня садится за руль. На автомате вглядываюсь в лежащего у подъезда Маорисио. Он шевелится, пытаясь подняться. Жить будет. Прощай моя испанская любовь. Нам с тобой не по пути.
После двух дерганий автомобиль трогается. Мы едем по улице до поворота, куда свернул мотоцикл. Определить, куда дальше он поехал, невозможно. Тарахтенье слышится где-то вдалеке, но в какой стороне, не понятно. Мишка зол, он еще не отдышался после драки и нервно крутит руль, пытаясь прислушаться, чтобы уловить мотоциклетный шум.
– Смотри, – на одной из улиц замечаю стоящий мотоцикл и копошащиеся около него две фигуры, – наверняка, они. Вряд ли здесь по ночам ездит много мотоциклов.
Акимов со всей дури въезжает в мотоцикл. Металлический скрежет раздается на пустынной улице набатным колоколом. Застигнутые врасплох гопники теряются, глядя на выскочившего к ним из машины Мишаню. Он огромным коршуном налетает на них и выдирает мою сумочку. Парни, особо не сопротивляясь, бросаются к разбитому мотоциклу.
Впереди раздается вой сирены и появляются сверкающие огоньки приближающихся к нам полицейских машин. Воры бросают свой искорёженный драндулет и сваливают.
Мишка силком вытаскивает меня из машины:
– Проверяй быстро. Все на месте?
Словно в кошмарном сне нащупываю внутри паспорт и кошелек, спрятанный в одном из потайных карманов. Не мудрено, что товарищи не смогли вытащить кошелек и сидели возились. Моя любимая сумочка с большим секретом. Там столько кармашков, что просто так могу найти вещи только я, да и то не всегда. Главное, паспорт на месте.
К полицейской сирене добавляется какой-то противный дребезжащий звонок. Эта какофония звуков сводит меня с ума. Спокойные слова Акимова среди этого безумия звучат диссонансом:
– Все нормально? У тебя … – окончание фразы тонет в громыхании проезжающего поезда. Так вот что это за трезвон! Мы у переезда! И полиция не сможет к нам подъехать из-за длиннющего товарного поезда. Вот почему Мишаня так спокоен!
– У тебя есть буквально минута посмотреть на земле. Вдруг там что-то еще твое лежит, – кричит Мишка, аккуратно подталкивая меня к тому месту, где совсем недавно трясли мою сумку воришки.
– Плевать! Паспорт на месте. Остальное не важно. В конце концов футболку можно будет завтра купить.
– А брелок с флешкой?
Вспоминаю слова Пашки, что Акимов приехал сюда исключительно из-за флешки. Осматриваю сумку. Медвежонка нет. В глазах Мишани плещется такая безысходность, что чувствую себя последней дрянью. Он спас меня, а я не уберегла важную для него вещь
– Павел сказал, что ты собиралась как следует привязать его, – безнадега лишает его голоса, и я скорее угадываю по губам, чем слышу его.
– Точно! Мишань, медвежонок должен быть внутри, – опять перетряхиваю сумку, предоставив Мишке, включившему фонарик на телефоне, осматривать асфальт около мотоцикла.
– Твоя сумка чуть больше моего кулака, как ты могла в нее запихнуть все вещи для поездки? – с недоумением кричит он.
– Мишаня! – я пружиной подскакиваю к машине и достаю оттуда свой рюкзачок с вещами. – Бежим отсюда. Здесь больше нечего делать. Все в порядке! Ну надо же. Как я могла забыть?! Медвежонок в рюкзаке у Пашки! Ты можешь себе представить? Ну что я за балда. Я его сунула туда именно потому, что он не лез в сумочку. А рюкзак мой Пашка внутри своего таскал.
Михаил
Мне не видно в темноте Светкино лицо. Но судя по ее лихорадочному движению и маханию рук, она в сверхвозбужденном состоянии. Беглянка меня не замечает и бросается к автомобилю, который я только что собирался всю ночь караулить. Не успеваю ничего крикнуть ей, как из подъезда вываливается пьяный вдрызг чувак. Судя по его властному воплю: «Светлана!», это и есть тот самый мутный испанец. Это за него умница собралась замуж.