– Миш, а у тебя брали отпечатки пальцев, когда ты сюда летел, – Светка словно читает мои мысли. Видать, тоже просчитывает ситуацию.
– Любовь моя, мы с тобой вместе получали паспорта энное количество лет назад. Да и пятилетний Шенген тоже. Тогда отпечатков еще не брали.
Заботливая девица на какое-то время замолкает, пыхтит и, кажется, хлюпает носом. Не выношу ее слез, поэтому срабатывает почти забытый рефлекс – прижимаю ее к себе. Прикосновение к бросившей меня невесте обжигает. Предательство ее не забыто, оно испепеляет меня изнутри.
– Ты ориентируешься, где мы, или мне пора включать навигатор? – переключаю Светкино внимание на текущие проблемы.
– Да, – шмыгает спутница, – мы сейчас на параллельной улице. Минут через пять дойдем до дома Маорисио. Как ты думаешь, он в порядке? Ему ничего не будет за то, что его машина разбила чей-то мотоцикл?
– Понятия не имею, как это будет выглядеть в глазах полиции, и чем это грозит твоему жениху, – меня охватывает ярость. Я, как последний кретин, растекаюсь липким сиропом из-за ее слез, а она переживает из-за своего придурка. – Сейчас доставлю тебя к нему, сама его утешишь. Протрезвеет, в благодарность, авось, и женится.
Иванова останавливается и разворачивается ко мне. Ее блестящие из-за слез глаза-блюдца нещадно рвут мое сердце на части. Черт бы ее побрал!
– Зачем ты так? – восклицает предательница. Следующей хорошо бы смотрелась фраза: «Что я тебе такого сделала?». Но нет, продолжение немного другое, – я не вернусь к нему, я еду в Москву. Просто он действительно не виноват, что его машина разбила чей-то мотоцикл.
– Слушай, я никогда в жизни столько не махал кулаками, сколько в эту поездку. Мне надо теперь умудриться не осесть в испанской полиции и без проблем добраться в Москву.
– Не знаешь, что может быть за то, что разбили чужой мотоцикл?
– И даже знать не хочу. Кажется, нам туда, – начинаю ориентироваться на местности, и помощь весьма токсичной сопровождающей уже без надобности.
Свернув на улицу, где оставил машину, первым делом вижу призрак, плавно выписывающий зигзаги. Побитый мною алконавт, судя по всему, очухался.
– Можешь идти его успокоить. Пусть заявит об угоне завтра, желательно, попозже.
– Светлана, – кидается призрак к моей спутнице.
Я ретируюсь, чтобы добраться до автомобиля с другого переулка. Ни к чему, чтобы этот алкаш зафиксировал нашу со Светкой связь. До сих пор не понимаю, что у нее в голове. Неужели, ей настолько хочется жить за границей, что готова выйти замуж за первого встречного?
Через какое-то время Светка догоняет меня:
– Едем скорей в Барселону. Я хочу спать, – она берет меня под руку. – Я Маорисио потом напишу. Сейчас говорить с ним совершенно бесполезно. Он абсолютно невменяем. Знаешь, мы знакомы три года, но никогда я не видела его таким.
– Три года? – в голове сверкает вспышка, освещая сложившийся пазл, – так ты из-за это придурка отменила нашу свадьбу? И теперь два года спустя выясняешь, что он банально бухарик?
Под торопливую чушь Ивановой про неудавшуюся свадьбу с испанским хануриком, суетливое выпрашивание прощения и предложение вечной дружбы мы подходим к машине. Не могу слышать ее бред, поэтому достаю телефон:
– Я звоню Павлу предупредить, что мы едем. Вечером вернемся в Москву и заживем, как прежде: ты сама по себе, я сам по себе. Понятно? – прервать посыпание пеплом получается резче, чем планировал. Светка тут же реагирует на мои слова водопадом слез.
Правая рука самопроизвольно прижимает страдалицу, и левая автоматически гладит ее по голове. Внутренне я уже почти не сопротивляюсь своим порывам, хотя знаю, как долго мне потом опять придется зализывать раны и привыкать жить без этой вертихвостки. Сама Иванова, уткнувшись лбом в мою шею, старательно увлажняет футболку. Замираю, не зная, что дальше с ней делать. Кто я для нее? Кто она для меня? Через вечность ко мне поднимается заплаканное лицо, несчастные глаза и полуоткрытые губы. Чувствую себя путником, стоящим на краю пропасти. Один шаг и свалюсь туда, откуда с таким трудом выбрался. Или за два года я так и не выбрался из этой пропасти?
Отстраняю от себя совратительницу и плюхаюсь в машину. Как же я устал! Светка покорно приземляется на пассажирское сиденье. Мы едем в Барселону. По пути связываюсь с Пашкой. Он сообщает, что в номере есть огромнейшая кровать, и мы прекрасно все втроем на ней уместимся. Соглашаюсь с ним, что это гораздо разумнее, чем на полночи искать номер по отелям города. Тем более, Чернышов уже разузнал, что в его отеле свободных номеров нет.
Часам к трем ночи мы у отеля. Ресепшен пуст, входную дверь нам открывает Павел. Первым делом забираю себе вожделенную флешку. Неужели я добрался до нее?! Я должен радоваться и ликовать. Но ничего такого и в помине нет. Внутри пустота и огромное желание принять горизонтальное положение.