Слушая, как Светка с Павлом выясняют отношения и решают, кто где будет спать, быстро проверяю содержимое носителя. Оно!!! А затем сразу же покупаю билет на самолет в Москву, на тот же рейс, которым летят шипящие друг на друга скандалисты. Можно надеяться, карьера моя спасена. У меня есть еще целый день на оформление документов. В понедельник, то есть уже завтра утром, в офисе останется только распечатать и передать бумаги на подпись Генеральному.
Плюхаемся в кровать прямо в одежде. Мы с Чернышовым ложимся по краям. Ивановой предоставляем середину. На вопли возмущенной козы, дружно объявляем, что, если ей не нравится, пусть спит в кресле или на полу. Там места много. Светка обижается, но остается посередине и отрубается через три минуты. Впрочем, я тоже.
Бодрое утро начинается с фонтана воды, что выливает на меня безумная девица.
– У тебя есть пятнадцать минут, чтобы умыться и принять душ, – оповещает спасенная мной бывшая невеста, – в десять часов надо сдавать номер.
Светка с Павлом, судя по всему, уже готовы и даже продолжают вяло переругиваться. Я вскакиваю, бегу в душ и с наслаждением смываю с себя приключения сегодняшней ночи. В машине Светкиного жениха остались мои отпечатки и, возможно, на уличных камерах мое изображение. Очень хотелось бы, чтобы случайно не записалось, как я переодевался и как садился в свою машину. Салоу маленький городок и есть большая надежда, что там нет повальной видеофиксации на улицах. К тому же сегодня воскресенье. Все нормальные люди отдыхают, а вечером я уже буду в Москве.
В дверь начинают барабанить. Вытираюсь и надеваю чистую футболку. Радуюсь своей предусмотрительности, что, уезжая на один день, на всякий случай захватил пару чистых футболок. Наверно, длительный опыт общения со Светкой дал о себе знать. Если подумать, разве я мог ожидать, во что превратится моя однодневная поездка в Вену?
– Какие у нас планы? – интересуется Павел, когда, сдав ключи, выходим на улицу. – Предлагаю для начала поесть. И вы максимально подробно расскажете мне, что вообще происходит? Каким образом прекрасная дама отказалась от счастливой жизни в солнечной Испании и решила вернуться на грешную Родину. А то из отрывочных воплей милейшей Светочки я не очень понял.
– Мы находимся недалеко от Рамблы. Это центральная развлекательная улица, и она тянется до самого моря. Там должно быть миллион кафешек со столиками на улице, – сквозь зубы вещает организаторша поездки. – Предлагаю идти туда. Чего в помещении сидеть?
Ну да. Чего нам в помещении сидеть? Мы же так мало погуляли ночью в Салоу.
Мимо заставленной автобусами Площади Каталонии[19] идем к Рамбле. Улица представляет собой по нашим понятиям пешеходный сквер, с обеих сторон которого движутся машины. Чувствуется, что место в большей степени рассчитано на туристов. Светка уже сменила гнев на милость. С искрящимися от счастья глазами она подбегает к живой застывшей фигуре и кидает в шляпу монету в два евро. Мужик в виде фантастического монстра с длиннющими пальцами и километровыми ногтями начинает плавно раскланиваться и жестами предлагает сфотографироваться. Иванова встает рядом с инопланетянином, и он одной рукой приобнимает ее, а другой изображает корону над головой. Пашка, усмехаясь, изображает индифферентность, мне же приходится изобразить из себя джентльмена и сделать пару снимков на свой телефон.
Продвигаться приходится крайне медленно. И дело даже не в народе. Его вокруг чуть меньше, чем в Риме. Дело в Светке. Она неутомимым попрыгунчиком скачет от фигуры к фигуре. К счастью, больше не заставляет их оживать. С жадным любопытством вертушка мечется от одного сувенирного развала к другому, от ларька с фруктами и сладостями к ларьку с пирожками. Вернув флешку, я, наконец, могу позволить себе вздохнуть спокойно и не мешаю дурынде кайфовать.
Ближе к морю на Рамбле появляются первые столики. Между ними стоят газовые обогреватели – конусообразные под два метра штуковины. Внутри них за декоративной решеткой горит газ.
– Давайте сядем поближе к такой горелке, – предлагает Светка, – чтобы можно было снять ветровки.
Выбираем столик и, когда подходит официант, заказываем еду.
– Я фигею, – усмехается Павел, глядя на снующих туда-сюда ребят и девушек с тяжелыми подносами, – смотрите, они таскают еду из кафе и им приходится вместе с едой перебегать дорогу с машинами. И так целый день.