В Будапеште сделали дневной отдых, пополнили припасы, дальше до Белграда больших городов не будет. О Белграде стоит упомянуть особо.
Даже не так. Белград, как выяснил Пётр Христианович, в последнем городке, ещё на австрийской земле, именно сейчас, как бы ничей. Турецких властей там нет, как нет и австрийских. Столько раз эти две страны бились за этот город, что сейчас он почти в руинах, плюс прокатившаяся по Европе не так давно эпидемия чумы ещё и уполовинила его население. Про власти. Нет там австрийских войск и чиновников, но и турецких нет. После гибели Мустафы-паши в 1801 году янычарам удалось захватить власть в городе и окрестностях. Устроенное ими беззаконие и террор привели к Первому сербскому восстанию. Его пока подавили, но народ волнуется и, значит, продолжения стоит ждать. Белград сейчас захвачен янычарами, и они тупо грабят всех подряд. Ещё видимо и из-за этого не хотели капитаны плыть к Чёрному морю. Белград не миновать, а в нём, как повезёт, могут взять солидную взятку и пропустить ниже, а могут и лишить купца и корабля, и жизни. Или хуже того, корабля и имущества лишат, а самого рабом на галеры.
Брехт решил к этой встрече с янычарами восставшими подготовиться. И не золото с серебром приготовил. Не откупаться решил, а отстреляться. Зарядили все сорок три пушки. Ну, не самый крупный калибр, так и кораблики не четырёхмачтовые океанские барки. На первом корабле, который все называли галеасом, на вертлюгах вдоль бортов расположено по три пушки, калибра примерно пятьдесят миллиметров. К ним есть чугунные ядра. На этот же галеас с громким названием «Austria» Брехт и сам перешёл и большую часть черкесов и егерей забрал. Не все ещё приготовления. В Буде часть этих ядер с помощью, найденного в порту, кузнеца превратили в парные книппеля. Соединили два ядра цепью. Никакого ноу-хау. Самый обычных для пиратов снаряд, позволяющий лишать потенциальную жертву мачт и парусов. Особо на них Пётр Христианович не рассчитывал, калибр у пушечек маленький, вряд ли удастся толстенную мачту перерубить. Но пусть будет, не на себе же они тяжести эти носят.
Остальные кораблики мельче. Есть парочка бригантин, есть три филюги, есть кораблики по типу астраханских расшив и даже пять галер есть. Всё, что было бесхозного в Вене Пётр Христианович подобрал. Позабирал. Залучил в свой удел.
Белград ещё только показался вдали, ещё с километр до окраин плыть, а к ним навстречу уже вышли две галеры. Довольно большие, вёсел по двадцать на каждом борту. Парусов нет, флагов тоже. С парусами понятно, ветер северо-западный, Брехту с его флотом или флотилией, как раз в корму дует, а янычарам этим в рожицы их бусурманские. Когда до «Austria» осталось пару кабельтов, турки … Или янычары не турки, их же из всяких славянских и валахских мальчиков воспитывают? А, всё одно — турки. Перепрошили уже мозги. Когда от галер до флагмана брехтовского флота оставалось пару кабельтов, с носа одной из галер бахнула пушка, и вся галера дымом окуталась, как раз на неё ветер и снёс весь дым. Бахнули холостым, надо полагать — Пушки нам с галер палят, кораблям пристать велят. Как там дальше у Пушкина?
— Эй, эй, а ну не хвататься за карамультуки свои. Эти проходимцы нам хоть частично, но живые нужны. — Остановил Брехт своих башибузуков уже спешащих подсыпать пороху на полку.
— Может, остановимся? — Это братец троюродный, тоже Петер, совет мудрый решил дать. Это старший. Ему двадцать. Орясина выше Брехта. Чуть не два метра. И не каланча какая, эдакий монстр, с братьев Кличко размерами и фигурой. Точно Александр генералом сделает, он в отличие от папеньки высоких вояк любит.
— Конечно, остановим. Ефим, команду по кораблям спускать паруса, бросить якорь.
Глава 21
Событие пятьдесят девятое
— Позвольте! — перервал один из студентов. — Янычары[2] не конное, а пехотное войско.
Янычар этот был прямо как из фильма какого турецкого, про их валиде-султан. Красное платье, или халат без рукавов, сапоги из тонкой кожи без каблуков, почти, как чулки, до колена, под платьем-халатом рубашка тоже красно-коричневого цвета. На голове стриженой коротко шапка. Как бы описать её. Она из фетра, снизу круглая, а потом, оставаясь круглой, её взяли и сплюснули параллельно роже, и загнули вниз за спину, до середины спины загнули почти, что им для элитных войск лишние полметра материала жалко, посмотрели, похмыкали, и перо в центр на лоб вставили. Опять посмотрели, решили, что вычурно и перо павлинье или петушиное заменили на изготовленное из того же материала, что и вся шапка. Опять похмыкали и догадались по периметру шапки металлических круглых блях нашить. И красиво и голову от удара саблей защитит. Для завершения картины — пояс чёрный кожаный на платье, бляшками тоже металлическими украшенный, и наплечники в комплекте, тоже, видимо, от удара сабли должны защищать. К поясу пристёгнуты ножны. Это не сабля, скорее, это меч, всё же приличная ширина у этой штуки … Но и не прямой меч, оружие загнуто, как сабля. Кривой, одним словом, меч. И он короткий. Сантиметров шестьдесят всего клинок. Да, удар получается мощнее, чем у русской или любой другой европейской сабли, но раз это оружие в Европе не прижилось, то есть у него недостатки. Тот же вес. Махать, ведь, надо, а где вес, там и инерция. У Брехта все его люди в этом походе вооружены шашками образца Первой мировой. Она в районе метра длиной, почти прямая, но от настоящей шашки отличается наличием гарды, хоть и не закрывающей всю руку. Гибрид. Все откованы из шведского железа и не просто абы как, а так, как проковывают катаны в Японии. Из нескольких слоёв металла спаянных кузнечной сваркой.
2