Парочку не покидало ощущение, что они знакомились заново, как тогда в баре на Юпитере, где Хьюго настиг Сару. Они обменялись парой таких же реплик, а после девушка продала идею о помощи изолированной системе на которую купился Хью. Продала так успешно, что тот не постеснялся позаимствовать деньги старика во благо голодающих. Когда Док узнал об этом то пожал плечами, сказав: «Чем бы дитя не тешилось».
— Тогда вначале перегоним деньги на твой счёт, а после попытаемся купить кое-что, что поможет попасть в Систему Уни, — она посмотрела на него через плечо. — Ты доверяешь мне, Хью?
— Чаще, чем хотелось бы, но перегонять деньги не потребуется, я распоряжаюсь финансами Дока.
Это маленькое изменение в, казалось бы, повторяющемся диалоге пришлось им обоим по душе. Сара улыбнулась, а после прошла внутрь шаттла и уместилась в кресле пилота. Мастерство пилотирования она выиграла в карты у какого-то пилота истребителя с Андромеды, но это лишь официальная версия. Среди других контрабандистов ходит слух, что она продала душу дьяволу. И те, кто называли Хьюго дьяволом, кивали головами и говорили: «Определенно так, мать твою и есть!». Так или иначе, когда она за штурвалом – Хьюго доверял ей больше обычного.
Плавная отстыковка, что даже не последовало легкого толчка. Небольшое кручение, но лишь потому что этого хочет Сара. В отражении видно, что улыбка не спадает с её лица, но если присмотреться повнимательней, то видно, что Хьюго тоже улыбается. Играет древняя песня про Шмотти, который всё знает, и она подпевает каждому слову.
Кораблик с Доки давно позади. Перед ними постепенно вырисовываются очертания Станции «Туман». Эфемерное название никак не отражает реальности, которая являет собой фундаментальное строение отдаленно напоминающее замысловатый куст розы. Где каждый лепесток – жилой квартал, а иголка – шлюз. Сами же бутоны больше похожи на сферы, где уместились тысячи кварталов, ресторанов и прочих элитарных заведений, ведь на «Тумане» жила вся элита человечества. Нежно-красные огоньки подсвечивали стебли, где располагались порты для кораблей. Чем ближе подлетаешь, тем больше удивляешься тому, как много их здесь в одном из самых безлюдных уголков вселенной (за исключением станции). Но вспоминая, что на станции выращиваются разве что цветы, она не автономна и зависит от поставок из вне, ты понимаешь, что без этих ржавых барж, занимающих две трети портов, элита бы вымерла на следующий день.
— Захватывает дух… — одухотворенно проговорила Сара.
И вправду. Будь ты на станции один, два или сотню-другую раз – на подлёте ты всё равно очаруешься, как косм-О-лень увидевший прожекторы летящего в него корабля.
Какое-то время парочка напевала про Шмотти, а после с ними связался диспетчер, запросив идентификационный номер и велел передать управление шаттлом, чтобы припарковать его. Это стандартная процедура, но Сара медлила.
— Всякий раз, когда передаю управление кораблем или шаттлом у меня ощущение, будто на парковке меня ждут в засаде, как тогда на Иксе…
— На «Тумане» нет тюрьмы, Сара, — успокаивал Хьюго.
— Да, они просто выбрасывают людей в космос, и только, – задумчиво произнесла она в ответ отводя взгляд от отражения Хью.
— Я не сдамся без боя и заберу с собой пару сотен богачей, а быть может всех, зависит от Удачи.
Хоть Хьюго и не верил в божества, но, как и многие, кто ходил по краю и выбирался из смертельных передряг, иной раз не мог объяснить своё везение, кроме как вмешательством Богини Удачи. У пиратов, наёмников и некоторых военных она в почете, а потому будучи всем и сразу – он приобрел привычку вспоминать ее добрым словом или, когда жизнь благодаря ей не отдана в лапы смерти. Однако при Доке он старался вообще не упоминать о ней, иначе лекция о сотворении вселенной покажется коротким мгновением на фоне лекции о супердетерминизме, заканчивающейся обычно словами: «Но возможно это лишь теория, Хью».
— Нано-костюм с тобой? — осведомлялась Сара, предвкушая, что такой сценарий действительно имеет место быть.
— Да, но мне нравится отцовский старый скафандр, — с легким презрением к нано-ботам произнес Хьюго.
— Я помню, что тебе подарил его отец, — Хьюго кивнул, — а ему его отец, который любил Хайнлайна и читал тебе его произведения, — развернув кресло к Хьюго, произнесла Сара, а после нежно взяла его за руку.
— «Будет скафандр, будут и путешествия», — улыбнулся Хьюго. — Быть может поэтому я не расстаюсь с допотопным скафандром. Правда имя дал ему другое, не Оскар.
— И как ты зовешь этого здоровяка? — они похотливо захихикали.
— Может оставишь единственную тайну при мне?
— У тебя много тайн, Хью, но я начну с этой. Однажды, я узнаю его имя! — она захихикала как злодей.
Хьюго надеялся, что этого однажды не настанет. Не потому что не хотел сообщать имя Саре, отнюдь. Нано-костюмы практичнее во всем, собирались под заданный профиль, который можно гибко настроить, плюс если начнется бой, то в старом скафандре Хьюго будет просто обреченной на смерть консервной банкой, которой будет не до имен.
14
Станция «Туман» место, где правит суровый закон, который гласит: «Если что-то нам не по душе, то лети в космос уже», — именно с этой идиотской рифмовкой на устах стражи порядка выбрасывают людей в космос. Они бы и рады выбросить знаменитую контрабандистку, которая после истории с замом главы ОПЗ лишь притягивает неприятности, если бы не Хьюго. Не обязательно быть охотником за головами, чтобы знать, кто соответствует описанию: «Парень с каменным лицом, чей взгляд высматривает прореху в ткани мироздания», — ведь когда ты увидишь такого, то наверняка поймешь, что это он. И только потому что репутация Хьюго внушала страх, стражи порядка, узнавшие его – отводили взгляд от Сары, оставляя мечту выбросить ту за борт.
Станция оснащена лифтами, которые ходят вертикально и горизонтально, хотя в любом другом месте вторые бы называли не лифтами, а поездами, но здесь за это можно отправиться в вакуум. Инженеры подобных проектов не любят допотопные поезда, современные поезда, футуристические поезда. Они ненавидят поезда. Они предпочитают называть лифтами абсолютно всё. Даже своих жен они зовут «лифт для поднятия члена». Услышав это в первый раз все нелепо усмехаются, но суровый взгляд измученных от невозможности воплотить все фантазии с лифтами инженеров – даёт понять, что лучше относиться к этому с уважением, иначе, кто знает, где может оказаться этот ключ на 9?
Лифты не из больных фантазий, а для людей — всегда забиты дамочками, которые целыми днями только и делают, что снуют по станции и мотают состояния мужей. От них воняет элитарным парфюмом с запахом высокомерия. У них нет имён, в какой-то степени они обезличены, ведь носят названия планет с которых прилетели. Как они друг друга различают? — вопрос, который интересует любого туриста, но, как и любой турист — никто не получает вразумительного ответа. Смотреть на этих творцов тоже самое, что смотреть на тупенькую обезьянку с планеты Оби. Какое-то время – это занятно, но лучше отвлечься на вид за окном или на улыбку Сары.
— Миссис Земля, захаживали ли Вы в новый салон на сорок втором уровне? — растягивая каждый слог спрашивала старая дама, из которой вот-вот посыплется песок, в котором её и прикопают.
— Ох, нет миссис Венера! А что это за салон такой? — не без интереса спрашивала вторая, более молодая девушка, не забывая точно так же растянуть слова.
— «У Элли», она делает космические причёски!
Старуха Венера хвасталась вороньим гнездом на голове, пока Хьюго представлял, как Лууид потрясывается от смеха.
На две престарелые планеты без фальшивого восхищения смотрела женщина лет сорока, ориентировочно откуда-то с Земли или Марса, ведь азиаты жили в основном там. Другие женщины разглядывали прическу с энтузиазмом обезьяны, которую дразнят за стеклом в зоопарке, как ту мартышку с планеты Оби. На секунду показалось, что лифт остановился, и вместе с этим утихли все разговоры. Самая приятная секунда за поездку для Хьюго и Сары. В этот миг они переглянулись и увидели в глазах друг друга нечто, что не разглядели стоя в каюте. К сожалению, им нужно попасть в центральный купол, и свора зажиточных дамочек, любящих гнезда на голове тоже направлялась туда.