— Разве тебе бы это помогло? — усмехнулся арахнид, облаченный в ковбойский костюм. Его жало собиралось пробить аквариум, но улыбчивая черная лягушка, похожая на законника среди игроков в Бухлотон – поймала жало налету.
— При-бе-ре-ги это для-я игры-ы, — устало проквакал он, поправил шляпу и улыбнулся Джонни.
— Лейте выпивку себе в глотки, несите букмекерам талоны, и готовьтесь! А теперь!? Мина? Нарычи для меня гимн Бухлотона! — толпа начала верещать, как девчонки на концерте космо-бэнда.
Услышав про гимн, зрители прекратили обливаться и заливаться. Они положили свои руки, щупальца, и другие конечности на грудь. Задрали головы, бутоны и все остальное к потолку.
Мина начала петь гимн Бухлотона:
«Крутись, стреляй, «бухлотон» выпивай, обгоняй», — толпа шепотом повторяла за ней.
«Карты скрывай, выпивай, убивай-убивай!», — толпа подхватила: «Убивай-убивай!».
«Беги, плыви, прыгай, лети, «бухлотон» выпивай и крути!»
— Что крути? — с должным артистизмом произнес Бус.
«Колесо крути, судьбу вороти, побеждай иль от Зуба убегай», — толпа снова принялась распевать «убивай-убивай».
«Бухлотон» выпивай, а потом…», — Мина направила к толпе микрофон, которая с остервенением кричала: «Убивай-убивай!».
Гитарист вдарил по струнам. Когда звук из динамиков утих, он начал елозить по рифу, качая головой, словно на концерте хардкорной музыки. С каждым ударом медиатора напряжение толпы нарастало. Вступили бас и барабаны. Начался добротный слэм. Увлеченный этим зрелищем Серебряный не заметил, как игроки рассосались, а на барной стойке перед ним во всем своем великолепии стоял Бус, попивающий кровавую Мэри.
— Ты точно победишь, потому что даже не идешь готовиться! — сквозь изнасилование инструментов сумел прокричать он так разборчиво, что Джонни несколько секунд моргал глазами, словно проморгавшись он поймет издевается ли над ним шкет или нет?
— Пойдем со мной! — крикнул Бус.
В баре каждый знал в лицо Буса, и старался обменяться с ним рукопожатием и какой-нибудь фразой: «Твой новый игрок, босс?», — тот лениво кивал, и зеваки начинали перешептываться между собой, а после выискивать глазами принимающего ставки. Второй по популярности фраза: «Босс-то подрос, вон как задрал нос!», — Бус пояснил для Джонни, что те, кто ходят в соседний бар, слышат про это там, потому что он поднял цены на самое паршивое пиво на какой-то жалкий талон. Поэтому при первом удобном случае посетители повторяют про нос, чтобы быть в тренде. Однако это им не мешает приходить в «Круг» ради Мины или других певичек, которых никогда не будет в «Вне очереди».
— Они просто говорящие головы, которым хочется быть к чему-то причастными, понимаешь? — Бус предложил Джонни допинг, но тот отказался, сославшись на игру. Тогда шкет проехался ноздрями по дорожке, состряпанной на тыльной стороне ладони, а после задрав голову к потолку сделал несколько жадных вдохов ртом, протер глаза и продолжил. — Им просто хочется чувствовать себя частью чего-то большего, чем являются они сами, понимаешь? И вот этот собачий сын, выйдет из моего бара со своей безгрудой девкой, и будет ей причесывать, мол: «Пиво-то лучше во «Вне очереди», — и какой-нибудь другой, услышав его, конечно же поддержит. И вот они идут уже вместе все к кому-нибудь из них домой. Девка им неинтересна, ведь она по-прежнему безгрудая, зато… — Бус потерял мысль, а потому занялся приготовлением ещё одной дорожки от которой Джонни тоже отказался, а лифт все спускался и спускался, казалось, что они едут к центру Земли. — На чем я остановился?
— Девка им неинтересна. — напомнил Джонни, а после прикурил себе сигарету. Бус протянул к нему обе руки, как маленький ребенок и посмотрел глазами засратого котенка на «никотиновую палочку». Джонни отдал ему сигарету, прикурил новую, и повторил: — Девка им неинтересна.
— Конечно, девка им неинтересна, мать твою! Им хочется посидеть на кухне, пообсуждать цены на пиво. И вот сидят они, обсудив её, а после начинают обсуждать что-нибудь другое? Вселенную. Спящую девку. Других девок. И сука! Даже спасибо, ублюдки не скажут, что им есть о чем поговорить! — Джонни насмешливо посмотрел на Буса.
— И ты распинался про это сорок этажей только потому что они не купили дешманское пиво?
— Вначале ты не покупаешь дешманское пиво в баре! А потом сам не замечаешь, как девка, — Бус дебильно ухмыльнулся. — И что с того, что безгрудая? Она же не виновата, что родилась такой?
— Угу, угу.
— И вот эта девка тебе уже не кажется привлекательной, Джонни. Зато корешок, обсирающий пиво… Да, тьфу! — Бус утер глаза от подступающих из-за внутреннего смеха слез. — Вот у тебя, какая девка Джонни?
Называть Кейт словом «девка», конечно можно, но по мнению Джонни – она истинная леди среди пиратского отребья. С другой стороны, объяснять это такому мелкому, упоротому шкету, как Бус – имело столько же смысла сколько стоять в очереди.
— Моя девка мертва… — произнес Джонни так, что им бы гордились все выпускники театральных кружков.
— Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! — Бус снова полез в карман за допингом, но лифт остановился. Словно боясь, что его увидят родители, он спрятал табакерку в карман, пригладил волосы, а после послюнявил палец, чтобы расчесать густые, как для десятилетки брови. — Сейчас начнется суета, ты иди на старт, и Джонни? Мы найдем тебе девку… и в отличии от тех жадных ублюдков, она будет с грудяяями, — мечтательно потрогал воздух перед собой Бус.
Он не обманул на счет суеты. За дверями ждала толпа тех, кто хотел сделать ставку лично у Буса. Может для того, чтобы ткнуть его потом в это мордой, а может, чтобы припомнить, что помимо обещаний, которыми он одаривал толпу, говоря: «Да этот парень точно выиграет», — этот шкет перешел все рамки разумного и повысил цены на дешманское пиво!? По внешнему виду трудно сказать. Они походили на обычных бюрократов, но что-то изысканное мелькало в том, как они держатся и разглядывают Джонни, который спешил пройти через всю эту шоблу, чтобы добраться до старта. Его встретила помощница Буса по имени Саманта. В ту секунду Серебряный подумал, что это всё затянувшаяся шутка, а увиденное транслирует обиженный космоворот. Малышка чуть старше босса, на вид ей лет двенадцать. Одета как секретарь старой школы: юбка до колена, черный пиджак, под ним белая блузка, на лице небольшой боевой макияж из красной помады и нежно-розовых румян. Единственное, что в ней от двенадцатилетней девчонки – прическа, а именно придурковатые хвостики, торчащие на макушке, напоминающие всем на этом стадионе о том, что ей абсолютно фиолетово что о ней говорят, как минимум, потому что постоянно говорила она:
— Ты не слушаешь, Джонни? — он не слушал. — Я же говорю, этот проект разработан специально для «бухлотона», а ты разглядываешь мои волосы? Ты нормальный? Мне двенадцать лет! — она извлекла из маленького кармашка на груди табакерку. — Неоновой радости?
— Нет, спасибо, Саманта, может после игры? — Саманта прыснула смехом, а после продолжила тараторить.
— Зря, у нас такой классный химик, мы искали его по всей это сраной вселенной, и вуаля, гляди, — она обвела стадион свободной рукой от планшета с документами. — Отстроили стадион, устраиваем свои игры, да мать твою, это и не снилось тем убогим гномам из соседней дыры!
— Название у них дерьмовое, — подметил Джонни.
— Конечно, дерьмовое, да и выпивка у них дерьмовая, и охранник у них дерьмовый!
— Простите, Саманта, у нас на старте опять… — она отмахнулась от назойливой мухи – своего помощника.
— Сэм, нууу почемууу ты всегда приносишь дерьмовые новости. Может хоть ты хочешь стать немного счастливее, я не знаю? Радостнее? — она вырастит настоящей искусительницей.
— Это правда срочно, Саманта… — Сэм выглядел чуть старше деловитой девчонки, худее, и судя по лицу – тупее. — Игрок на старте убил другого…
— Опять? — Саманта начала бухтеть себе под нос что-то на испанском: «Malditos animales que no pueden esperar al pitido inicial, ¡al carajo!», — и после «к черту!», Саманта убрала табакерку и велела Сэму довести Джонни до старта, пока она думает, что сказать тем, кто поставил на убитого? И успеет ли она объявить по стадиону, что их ставка не будет возвращена, а переставлена на Джонни?