— Никогда не понимал, почему Саманта всех называет жеванными животными… — очень мягонько сказал Сэм.
— Таким, как Саманта нравится держать все под контролем, чтобы упустить, а после начать всех костерить. Кем она тебе приходится?
— Что значит кем? Боссом…
Джонни махнул рукой на всю эту детскую шайку-лейку, прейдя к выводу, что они омолодились через космоворот, и оказались запертыми здесь. А когда ты заперт в таком унылом местечке, то чего только не придумаешь, чтобы не сойти с ума? Например, стадион размером с пять Олимпийских в Риме. Народу на трибунах столько, что, чем ближе приближался момент начала игр – тем чаще Джонни слышал у себя в голове вместо законченного предложения какие-то отдельные слова или буквы. Из которых сложилось «joder». Пират заулыбался от мысли о том, что вместо ругательства Сэм сказал бы «шманать» или «манать», но никакого другого слова кроме «joder» Джонни не хотел говорить, потому что в подтрибунном помещении скопилось так много игроков, что убей одного или еще сотню-другую – все равно их будет слишком много.
Сэм взял Джонни за рукав и потащил сквозь толпу, которая перед ним расступалась, явно зная, что он работает на боссов. Так или иначе они дошли до регистратора, выдающего манишки игрокам. Сэм что-то шепнул ему на ухо, и тот оглядев пирата с головы до ног выдал ему розовенькую с тремя девятками на спине.
— Счастливчик! — проговорила, а не проквакала лягушка в фланелевой шляпе, нервничающая перед началом Бухлотона.
— Мне пора, удачи! — заверещал Сэм, а после побежал на звук голоса Саманты. Орала она в свои двенадцать так, что без труда перекрикивала весь стадион. Из неё получился бы неплохой космо-футбольный тренер.
Диктор попросил минуточку тишины, чтобы сделать объявление:
«Просьба ко всем игрокам – пройти на линию старта. Повторяю, просьба к игрокам – пройти на линию старта»
— Я никогда не участвовал в Бухлотоне, — замогильным голосом произносил какой-то великан, склонившись над Джонни.
— Юбилейный, 999-ый! — радовалось существо, похожее на маленькое тоненько деревце.
— А почему сраный 999-ый – юбилейный, а не тысячный? — спросил кто-то вместо Джонни.
— Технически, первый прошел, но не выявил победителя, а потому его прозвали нулевым, — ответил кто-то громкий, способный посоревноваться с Самантой.
— Но технически же он прошел, а потому? Я хер знает, Бус сказал: «999-ый – юбилейный», — и все с ним согласились, поэтому не задавай вопросов, букашка! — прогремел великан, явно собираясь еще кого-нибудь убить.
Обрывки разговоров складывались в нескончаемый рассказ о доблести первых игроков. О смерти последних. О том, что в этот раз Бухлотон точно выявит победителя. Джонни вспомнил того парня, которого встретил на улице и осознал, что это всего лишь трюк. Он заманивает пришельцев, которым некуда идти, а потому они соглашаются поучаствовать в чем-то, что определенно лучше, чем очередь.
Игроки в количестве девятьсот девяносто девяти пришельцев стояли на линии старта. Снова заиграл гимн, где радостная толпа подхватывала: «Убивай-убивай!». На экранах появился Бус. С того момента, когда его последний раз видел Джонни – тот уделался в слюни. Взгляд размазан, язык заплетался, а тело держалось только потому что Саманта стояла рядом, придерживая его.
— Сегод… бухло и тон, ха, ты слышала, С? Бухло и тон? Господи, да я же гениален, я не понимаю, почему еще эти идиоты не падают ниц и не целуют маленькие ножки? Кстати, на счет маленьких ножек? Где та девка, как её?
— За сим, начнем же юбилейный Бухлотон! — вырвав микрофон прокричал Сэм.
Сквозь аплодисменты игрокам слышно, как трибуны благодарят Буса за то, что тот не кидается в них фекалиями бизосов, как в прошлый раз. Какой-то из многочисленных помощников оказался у микрофона, и начал повторять слова гимна. Игроки выполняли то, что он просит:
— Крутись!
Девятьсот девяносто девять шестеренок закрутились, как единый механизм. Откуда-то сверху посыпались маленькие устройства и бластеры. Каждый их отчаянно ловил, понимая, что от них зависит жизнь. Джонни оказался таким же прозорливым, как черная лягушка, потому что они не постеснялись прыгать по головам, дабы получить желаемое. Те, кто падали – с трудом поднимались. Им приходилось продираться сквозь океан рук, ног и прочих конечностей, желающих одного: выжить. Включив костюм и проверив бластер Серебряный отлетел с помощью ускорителей на безопасное расстояние. Отсюда казалось, что устраивать подобное безумство ради канистры с бензином да карты – бред, но вспомнив, что другие прозябают в очередях и будут прозябать там до конца времен, он решил не думать, а просто действовать исходя из ситуации.
— Стреляй!
Стадион зажужжал. Зрителей закрыло энергетическими барьерами, а после игроки получившие бластеры и костюмы – выстрелили вверх. Джонни пытался выстрелить в какого-то бедолагу, лежащего в куче, но невидимая сила – увела его руку. «Конечно», — сказал он, смотря как луч бластера поглощается щитом.
— «Бухлотон» выпивай!
Те, кто запоздали с бластерами, костюмами – уже даже не пытались отыскать их среди кучи лежащих друг на друге неповоротливых тел. Они метались по стадиону. Бились друг с другом насмерть, прячась за огромными телами, надеясь, что, когда последует команда «убивай» - им повезет. Из-под трибун вылетели сотни дронов с огромными чашами, заполненными до краев знаменитым «бухлотоном». С боевых костюмов сползали нано-боты, формирующие шлема, и каждый игрок хотел того или нет пробовал напиток. На вкус он как коньяк, смешанный с протухшей рыбой и какой-то едкой химией, от которой на несколько секунд каждому казалось, что он ослеп. В головах стало безмятежно и пусто. Пустоту заполнил собой голос ведущего требуя одного: убивать. Трибуны подхватили и с особым наслаждением завопили: «Убивай-убивай!». Игроки хотели того или нет направили бластеры на тех, кто не успели спрятаться. Началась стрельба. Они чувствовали себя марионетками в руках Буса, и только у редкого из них проскакивала мысль, что Бус тоже марионетка. Но правда ли это? Они не знали. Игроки моргали на каждый выстрел, достигший цели, будто стараясь запечатлеть то мгновение, когда луч лазера прожигает в теле или какой-нибудь конечности дырку размером с голову Буса. Стадион заполнился стонами наслаждения и кровожадными радостными воплями. Кошмар длился так долго, что даже самый упертый из игроков оставил попытки прекратить стрелять, осознав, что не контролирует костюм, бластер и «бухлотон». Тройное смертоносное комбо в игре, где не будет победителей. Из транса сеятелей смерти их вывел голос ведущего, который рявкнул:
— Обгоняй!
Трупы не имели никакого значения, ведь они остались где-то там позади, недалеко от трибун, которым отключили щиты, чтобы те могли вдоволь поплеваться в неудачников. Туловища, облаченные в костюмы, неслись через импровизированную полосу препятствий к покерным столикам, где их ожидали крупье. Всю дорогу до стола, Джонни замечал, что рядом с ним та черная лягушка в шляпе, и с её морды не сползает эта, как теперь уже казалось – вымученная ухмылка. Они оказались за одним столом на восемь персон, где их ждали заранее разложенные карты, которые голос, звучащий из каждого динамика на стадион, велел: «Скрывай!», — игроки ознакомились с картами, а после снова по стадиону разлетелась стая дронов. Стулья на которых сидели крупье – опустились под стадион. Снова полился мерзостный «бухлотон». Какие там карты – уже неважно. Важно лишь то, что после дождя, ведущий, как и зрители требовали одного: «Убивай-убивай!».
Лягушка сделала акробатический прыжок с несколькими сальто и зависнув в воздухе на ускорителях – начала сеять смерть. Серебряный почувствовал то, что «бухлотон» – помогает вырываться на волю тому, что он скрывает за обаятельной маской Джонни, а потому по зову сердца, которому он внимал – объединился с лягушкой. Толпа встретила дуэт оглушительными аплодисментами. Скажи Серебряному кто-то недавно, что ббм будет беззащитной тушкой перед лицом этой парочки – он бы плюнул тому в лицо. Но сейчас от их рук гибли всевозможные твари, а сами они неуловимы для лучей лазеров, и в унисон толпе повторяют: «Убивай».