— Он умер, — тихо ответила сестра.
От досады я чуть не грохнул кулаком по двери. Нет смысла говорить о ценности человеческой жизни. Мы боремся за нее каждый день. Это наш долг. Но другая наша святая обязанность — найти преступника. Скажу честно, в тот момент я подумал только об одном: оборвалась очень важная нить.
— Пойдемте, я вас провожу, — вырвала меня из оцепенения медсестра.
Сашка Стеганое, с которым мы были знакомы еще со школы, протянул жесткую, сухую от постоянного мытья спиртом руку — настоящую руку хирурга:
— Врачевателю человеческих душ, привет!
Я хмуро проговорил:
— Он что-нибудь успел сказать?
Стеганое развел руками:
— Увы, друг мой, увы… Пациент скончался до моего прихода. Пойдем, посмотришь.
На каталке, под простыней с расплывчатым больничным штампом, угадывались очертания тела. Я достал из папки бланк протокола осмотра и попросил Сашку:
— Найди, пожалуйста, парочку понятых.
Стеганое кивнул и неторопливо прошествовал к двери. Вернулся он минут через пять с двумя девушками в ладно сидящих белых халатах и, положив им на плечи руки, по-отечески представил:
— Верочка и Анечка, наши практикантки.
Девушки смущенно улыбнулись.
Сняли простыню. Для меня это всегда один из самых неприятных моментов в работе. Не завидую следователям прокуратуры, они имеют дело с покойниками гораздо чаще. Лицо погибшего было залито кровью, одежда тоже. Я вздохнул и приступил к осмотру.
Стеганов склонился к ногам убитого и озадаченно проговорил:
— Что же это он, бедняга, в одних носках гулял?.. Нет, не похоже, носки чистые…
Признаться, отсутствие обуви меня тоже удивило, но анализировать это обстоятельство было еще рано и, сделав пометку в протоколе, я, не отвечая на вопрос хирурга, продолжил осмотр. Сантиметр за сантиметром обследовав голову и тело, я ничего не мог понять.
— Где же ранение? — вырвалось у меня.
— Сейчас посмотрим, — Стеганов отстранил меня, профессионально, быстро и ловко осмотрел голову неизвестного, расстегнул на нем рубашку, удивленно хмыкнул и забормотал что-то под нос. Практикантки сосредоточенно наблюдали. Тем временем Сашка принялся с еще большей тщательностью изучать голову. Убрав с виска погибшего слипшиеся от крови волосы, он показал маленькую, меньше сантиметра, волнообразную рану. — Удар пришелся в височную артерию и смерть наступила от обильной кровопотери.
— Чем же это его? — подумал я вслух.
Сашка сказал:
— Это тебе, великий детектив, и предстоит узнать, а я — пас. Как говорится, это выходит за рамки моих скромных познаний. Обратись к судебным медикам.
Дверь, скрипнув, приоткрылась, и показалась круглая, с большими залысинами, голова Снегирева.
— Привет медицине! — Он перевел взгляд на меня. — Побеседовал?
— Опоздали мы…
Семен подошел к каталке и боязливо глянул на труп.
— Н-да, — невесело протянул он.
Когда мы с ним вышли из больницы, над Обью стелились белые языки тумана.
03 часа 15 минут. Свиркин
Петр, поеживаясь от ночного холодка, наклонился и постучал в окошко диспетчерской такси. Лысый, с одутловатым лицом, пожилой мужчина недовольно посмотрел на него сквозь толстое стекло:
— Что вы хотели, гражданин?
Петр приложил к стеклу удостоверение. Мужчина повернулся на стуле и открыл дверь диспетчерской. Когда Петр вошел в темное помещение, мужчина оценивающе оглядел его долговязую фигуру и не очень приветливо произнес:
— Что хотели, товарищ лейтенант?
— Задать пару вопросов, — сухо ответил Свиркин и сразу перешел к делу. — Вы ничего подозрительного сегодня ночью не замечали?
— Не замечал, мне своих хлопот хватает.
Петру не понравился тон, которым это было сказано, и он уже совсем было собрался одернуть диспетчера, но вспомнил наставления своего старшего товарища — Романа Вязьмикина. Одно из них звучало так: свидетелю от тебя ничего не надо, это ты пристаешь к нему со своими дурацкими вопросами, поэтому будь вежлив даже и без взаимности.
— Извините, но недавно у «Метростроя» был найден раненый мужчина… — терпеливо объяснил Свиркин, хотя сгорал от желания найти зацепочку, чтобы начать строить версии.
Диспетчер, чувствуя неловкость за свою резкость, развел руками:
— К сожалению, ничего не заметил, но вот когда я приехал, Серега Пахтусов сказал, что милицейская машина кого-то увезла в вытрезвитель.
— А кто такой Пахтусов? — быстро спросил Петр.
— Таксист наш, он меня подменял, пока я домой ездил перекусить…