Прикинув по времени, когда Семен будет проходить мимо моего кабинета, я открыл дверь.
— Семен, тебя не унесло? — поинтересовался я вместо приветствия.
— Не говори, настоящий тайфун…
— Зайди, — пригласил я, — переговорить надо.
Расстегнув видавший виды синий плащ, Снегирев опустился на стул.
— Хочу тебя обрадовать, — сказал я. — Дело по обвинению Мишина и К° в спекуляции джинсами поручено расследовать мне.
— Рад за тебя, — усмехнулся Семен, — в Ленинград поедешь…
Я развел руками:
— С удовольствием бы, но… дел по горло.
Снегирев насторожился:
— Что ты этим хочешь сказать?
— То, что в Эрмитаже побываешь ты… Мой начальник уже договорился с твоим.
— Знаю я эти Эрмитажи, — буркнул Семен, — в пассаж бы успеть заскочить… Опять Галина ворчать будет, — грустно добавил он, потом оживился: — Вообще-то, я не против!
— Вот и отлично, — я открыл сейф и подал Снегиреву отпечатанный на машинке список вопросов, которые ему предстоит выяснить в городе на Неве.
Пробежав его глазами, Семен хмыкнул:
— Спасибо…
— Пожалуйста, — вежливо ответил я. — Да, забыл тебе сказать, вчера был у следователя прокуратуры Осипова, он допрашивал меня об обстоятельствах задержания Семушкина, тебе это еще предстоит. Оказывается, волнообразная рана на виске Никольского образовалась от удара обычным складным ножом «Белка», тем самым, что я выбил из рук Семушкина, просто лезвие было непрочно закреплено в рукоятке и в момент удара немного проворачивалось по осевой линии. Осипов показал мне заключение эксперта.
— А мы-то гадали, — протянул Семен и встал, намереваясь идти.
Я остановил его:
— Кстати, Осипов просил зайти не только для допроса, он тоже приготовил задание для тебя.
— И как у тебя только язык повернулся про Эрмитаж говорить, — укоризненно вздохнул Семен.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Последний аккорд
21 сентября, четверг
10 часов 12 минут. Снегирев
Семен с любопытством озираясь по сторонам, неторопливо брел по Невскому проспекту. Ему приходилось бывать во многих городах, но в Ленинград он попал впервые. Больше всего его поразила не своеобразная архитектура, не сырая дождливая погода — обо всем этом он был наслышан, начитан, и не раз вместе с Юрием Сенкевичем осматривал достопримечательности Северной Пальмиры. Семена поразило то, что на Невском такая же толчея, как и на улице Горького в Москве. Все куда-то спешили, и он, невольно поддавшись заданному городом темпу, ускорил шаг. Свернув в одну из узких улочек, Снегирев закрутил головой, вглядываясь в таблички с номерами домов.
— Молодой человек, вас какой номер дома интересует? — услышал он и, обернувшись увидел невысокого коренастого старика с пышными седыми усами.
Встретившись взглядом с приветливо прищуренными глазами старика, Семен улыбнулся:
— Никак не могу милицию найти.
Старик покрутил вверх кончики усов и участливо спросил:
— Неприятности у вас?
— Нет, мне по работе надо.
— А-а-а, — протянул старик, — это другое дело. Если вы не возражаете, я провожу вас…
Снегирев не возражал и вскоре, выслушав по пути небольшую лекцию об историческом прошлом улочки, по которой они шли, поблагодарил старика и, распрощавшись с ним, толкнул массивную дверь. Пройдя мимо дежурной части, он отыскал кабинет с табличкой: «Оперуполномоченный ОБХСС Баталин В. Р.» и, негромко постучав, вошел туда. Сняв шляпу, Семен нерешительно замер у порога с видом человека, впервые попавшего в подобное заведение.
— Что вы хотели? — поднял на него глубоко посаженные глаза молодой мужчина в сером костюме спортивного покроя, свободно сидящем на широких плечах.
Снегирев застенчиво улыбнулся и сообщил, что прибыл в командировку из Новосибирска.
Рывком поднявшись из-за стола, мужчина упругими шагами приблизился к Семену и протянул руку:
— Капитан Баталин… Валерий Родионович…
Семен посмотрел на него снизу вверх и, ответив на крепкое короткое рукопожатие, в свою очередь сообщил фамилию, имя, отчество и звание.
— Как долетели? — усаживая гостя в стоящее у журнального столика мягкое кресло, поинтересовался Баталин.
— Хорошо, ножка попалась, — благодушно откинувшись на спинку, сообщил Снегирев.