Баталин, задавший этот дежурный вопрос из соображения общепринятых норм вежливости, вначале пропустил мимо ушей ответ Снегирева, но потом озадаченно кольнул того взглядом.
— Как лечу в самолете, все время гузка попадается, а сегодня — ножка… куриная, — пояснил Снегирев.
Баталин сдержанно улыбнулся.
Обсуждение ленинградской и новосибирской погоды, разговоры об условиях работы и о том, чьи начальники лучше, заняли минут пять. Сошлись на том, что погода разная, а начальники одинаковы.
— О Клюеве удалось что-нибудь выяснить? — перешел к делу Снегирев.
— Кое-что, — ответил Баталин и пояснил: — Вчера, сразу после вашего звонка, я запросил о нем данные. Оказалось, никакой он не искусствовед, работает грузчиком на базе «Росторгодежда». В 1972 году был судим за мошенничество и, после освобождения в семьдесят девятом, в поле нашего зрения не попадал.
— А Семушкин?
— С этим я лично знаком, а в прошлом году задерживал у Гостиного двора за спекуляцию джинсами, но… — Баталин огорченно выпятил нижнюю губу, — незадача вышла, покупатель сбежал, а Семушкин воспользовался ситуацией, стал вопить на всю улицу: «Что вы меня хватаете, за свою цену штаны продал!» Народ собрался, жалостливые всегда находятся, с виду-то он пай-мальчик. Меня же хулиганом и выставили, — горько хмыкнул Баталин, помолчал и поинтересовался: — В Новосибирск что его занесло?
— Все те же джинсы, — вздохнул Снегирев. — Из-за этих тряпок он даже на убийство пошел.
— Да вы что? — удивленно выдохнул Баталин. — А я принял его за мелкого спекулянта.
— Наверное, таким и был… Начал с малого, а потом, похоже, Клюев его к рукам прибрал и сделал своим курьером. Кстати, у Клюева и в нашем городе были соучастники: Никольский, Мишин и, как я выяснил буквально перед самым отлетом, Лыков… Им и возил джинсы Игорь Семушкин. Возил, а потом, видно, подсчитал, какой барыш получают они, сравнил с тем, что ему перепадает, и решил из пешек в ферзи прорваться. Правда, кончилось это для него плачевно, — Семен постучал согнутым пальцем по своему высокому от залысин лбу, — с ума сошел.
— Да вы что? — еще больше удивился Баталин.
— Реактивное состояние, — подтвердил Снегирев.
— Кого он убил?
— Компаньона своего — Никольского, хотел и с Мишиным расправиться, да мы его задержали прямо с ножом в руках. Если бы не мой приятель, следователь, конец бы Мишину.
— Да-да, дела… — покачал головой Баталин. — Может, он и третьего скупщика хотел прикончить?
Раньше такая мысль не приходила в голову Снегиреву, но тут он задумался.
— Лыкова? — переспросил он. — Черт его знает…
Вообще, последние полгода Лыков не поддерживал связь с Клюевым, хотя… — Семен поморщился: — Никак не могу отделаться от мысли, что два часа назад в вашем аэропорту я видел Лыкова… Может, и не его, что ему здесь делать?..
— Странно… А ты не обознался?
— Мог обознаться, — взъерошил редкие волосы Семен. — Он так быстро шмыгнул в такси, что я толком и не разглядел.
Снегирев раскрыл большущий и в настоящий момент почти пустой портфель из натуральной, но изрядно потертой кожи, достал картонную папку и, развязав тесемочки, протянул Баталину, лист бумаги. Тот прочитал и с сочувствием в голосе произнес:
— Вот и мне такие же задания следователи подкидывают… С чего думаешь начать? — Так же, как и Снегирев, он, видимо, не очень любил работать в тисках определенных заранее вопросов, и поэтому, вздохнув, предложил: — Давай с Клюева и начнем.
— Да мне неудобно тебя отрывать, — незаметно для себя и Семен перешел на ты. — Я уж сам.
— Нет, так дело не пойдет, — возразил Баталин, — ты же города не знаешь, будешь плутать, а у меня машина.
12 часов 07 минут. Снегирев
Баталин остановил «Жигули» у шестиэтажного дома с высокими окнами и разбросанными по всему фасаду причудливыми лепными гирляндами. Кивнув в сторону узкой низенькой арки, ведущей во двор, он пояснил:
— Вот здесь и обитает Клюев Даниил Михайлович, квартира шесть… Ты со старушками поговори, наши старушки все знают.
— Наши тоже, — усмехнулся Семен. — Спасибо.
— Не за что, — отозвался Баталин, — ты тут выясняй, что хотел, я минут через тридцать вернусь и поедем к нему на работу.
— Договорились, — сказал Семен и вышел из машины.
Пройдя под арку, похожую на длинный коридор, Снегирев очутился в маленьком, мощеном брусчаткой дворике, окруженном со всех сторон унылыми грязно-желтыми стенами. Он закинул голову и, увидев далеко-далеко вверху серый прямоугольник неба, почувствовал себя на дне глубокого колодца…