«Но разве убийство горстки английских солдат — это путь к освобождению Египта? — задает демагогически и вопрос Садат. — Конечно же, нет», — отвечает он сам себе и тут же сообщает, что они решили совершить убийство не какого-то там рядового английского солдата, а председателя партии «Вафд» Наххаса-пашу, бывшего в годы второй мировой войны премьер-министром правительства, которое вело энергичную борьбу против фашистской агентуры в стране.
Правительство Наххаса-паши, как известно, даже в условиях войны сумело провести ряд прогрессивных социальных и экономических реформ. Оно установило дипломатические отношения с СССР, ввело бесплатное начальное образование, снизило налоги с местных землевладельцев, впервые в истории страны признало право рабочих профсоюзов на легальную деятельность. Арабская реакция была недовольна в тот период деятельностью Наххаса-паши, в результате чего, как только наступил решающий перелом в войне, англичане поспешили заменить его на посту премьер-министра. Только случай помог Наххаса-паше избежать смерти. Садат пишет, что он лично руководил подготовкой террористического акта против этого человека и наблюдал за операцией, закончившейся неудачей.
О том, насколько серьезно руководствовались патриотическими побуждениями члены тайной организации в своей деятельности, говорит тот факт, что после одного из подобных террористических актов его участник Хуссейн Тауфик был схвачен и выдал своих товарищей. Оказалось, что им руководило прежде всего желание стать «героем». Участники тайной группировки, арестованные на основании показаний Хуссейна Тауфика, в свою очередь, выдали остальных ее членов, в том числе и Садата. Он же показал, что на горе Мукаттам террористы имели склад оружия.
Садата ожидала суровая мера наказания, возможно, расстрел. Однако вместо этого после тридцати одного месяца пребывания в тюрьме он оказывается вновь на свободе. Это наводит на подозрение, что какая-то могучая рука помогла Садату избежать наказания.
Уже после революции 1952 года вскрылись факты близких отношений Садата с неким Юсефом Рашадом, доверенным лицом короля Фарука, и его женой. Пытаясь как-то объяснить и оправдать эту связь, Садат утверждает, будто бы он получал через Юсефа Рашада важную информацию обо всем, что связано с королем и его окружением. Материалы, появившиеся в арабской печати, в частности в связи с работой суда арабской общественности над Садатом, объявившего его предателем арабской нации, позволяют сделать иной вывод, а именно, что король использовал Садата через своего личного врача Юсефа Рашада для слежки над патриотически настроенными офицерами. Только после того как Садат стал агентом королевской охранки, был отдан беспрецедентный приказ о возвращении его, офицера, судившегося за предательство родины, в армию.
Жители Каира не спят в жаркие летние ночи. До рассвета не смолкает гомон на улицах. Но в ту ночь улицы опустели, потухли огни в домах, хозяева спешно закрывали на тяжелые засовы ночные заведения. По улицам египетской столицы громыхали танки, двигались колонны солдат. Люди думали, что английская армия, расположенная на канале, вступает в Каир.
«В ту памятную ночь, — рассказывает Халид Мохиеддин, — я должен был поднять мотомеханизированный батальон и захватить важные объекты в районе Аббасия — Гелиополис. Солдаты знали меня, и потому не стоило большого труда уговорить их действовать. Я сказал им: „Солдаты, наша родина в трудном положении. В эти критические минуты Совет руководства революцией поручает нам выполнить свой долг“.
Этого оказалось достаточно, чтобы батальон дружно выступил под командованием своего офицера. Однако в казарме появился офицер, который мог испортить все дело. Пришлось арестовать его. Жребий был брошен. Я приказал солдатам занять указанные Насером объекты, мы захватили их почти без сопротивления».
Удостоверившись лично, что операция проходит по задуманному плану, Насер направился в здание командования армией и сел в кабинете у телефона. Приказ о нарушении связи выполнен не был. Но теперь это было на руку повстанцам: они могли узнать, что творится в других районах страны. Через минуту раздался звонок. Генерал-майор Нагуми просил сообщить, где находится начальник Генштаба. Генерал звонил из Александрии.
— Паша проверяет посты, — ответил Насер.
— С кем имею честь разговаривать? — не унимался генерал.
— Дежурный офицер.
— Мне успели сказать по телефону, что на улицах стреляют, но у нас прервалась связь, — продолжал он. — Что происходит в столице?
— Ничего особенного, — успокоил его Гамаль.
Повстанцы уже победили в столице, но Насер считал, что необходима осторожность, так как в Александрии власть оставалась в руках короля. Местные «свободные офицеры», получив письмо Насера, не поверили в его подлинность.
Телефон звонил без конца. Уставший Гамаль поднял трубку и машинально сказал:
— Гамаль Абдель Насер слушает.
— Что ты здесь делаешь, Гамаль? — спросил удивленный голос. Это звонил генерал, бывший учитель Насера.
— Господин генерал, лучше, если вы в этот момент перестанете задавать вопросы. Идите и ложитесь спать… — ответил Насер и в сердцах бросил трубку.
Вскоре перед зданием командования армией появилось подразделение солдат. Оскорбленный генерал хотел атаковать повстанцев, но, разобравшись, в чем дело, командир подразделения объявил, что поддерживает революцию.
Через несколько минут снова зазвонил телефон. Гамаль Абдель Насер поднял трубку. Звонил генерал Нагиб.
— Мне звонили из Александрии, просили узнать, что происходит в здании командования армией, — начал Нагиб.
— Сегодня ночью восстали «свободные офицеры», — сказал Гамаль. — Мы пошлем за вами машину…
В три часа ночи приехал Нагиб. Он вошел и поздравил Гамаля с победой. Потом они сели, чтобы обсудить положение в стране.
Начальнику разведки ВВС Али Сабри было приказано явиться в здание командования армией. Насер поручил ему срочно оповестить посольство США о перевороте и назвать генерала Мухаммеда Нагиба руководителем революции: «Предупреди американцев, что революция не направлена против иностранных государств. Попроси, чтобы посол США сказал об этом послу Великобритании».
Через несколько минут Сабри доложил, что он связался с посольством по телефону. Посол США Кэффери обещал сообщить обо всем англичанам.
Таким образом, Насер усыпил бдительность американцев. Это был умный ход. Американцы надеялись, что они могут рассчитывать на сотрудничество с новым режимом, если его представители проявили такое внимание к их посольству. То, что англичане узнали о перевороте через посольство США, обязывало Лондон быть осторожным.
Разведывательные дозоры с Суэцкой дороги сообщили хорошие вести. Никаких передвижений английских войск замечено не было.
В четыре часа утра явился усталый майор Хуссейн аль-Шафи.
— Начальник Генерального штаба выехал из Александрии, чтобы узнать, в чем дело, и попал прямо к нам. Сперва он пытался угрожать, потом напомнил о присяге. Мы арестовали его, — рассказывал он. — Восставшие войска заняли все стратегические пункты, в том числе радиостанцию, аэродромы, вокзал…
Однако успел бежать генерал Сирри Амер. Это немного беспокоило Насера.
В пять часов утра раздался телефонный звонок из Александрии. Говорил премьер-министр аль-Гиляли. Насер передал трубку Нагибу. Беседа была утомительной и долгой. Премьер-министр предлагал сформировать новое правительство и назначить генерала Нагиба военным министром. Это означало, что король шел на уступки. Двор был перепуган. Посоветовавшись с Насером и Амером, Нагиб отказался.
Амер заготовил текст революционного манифеста для публикации в газетах. Собрались на короткое совещание, чтобы обсудить вопрос о том, как представить народу генерала Нагиба. Насер посоветовал именовать его «главнокомандующим египетских вооруженных сил». Все согласились.