Макс.
Только он так смотрел. Жаляще, холодно, с ненавистью. Он, пожалуй, ненавидел ее сильнее всех в этом доме, а она его в тайне боялась. Притворялась, держала мину, но этот липкий страх всегда появлялся при одном упоминании его имени. Слишком похожий на отца, только еще хуже. Он был опасным человеком, способным на все. Если Петр бил четко и сильно, не таясь, этот был скорее похож на змею, что кусает исподтишка.
— Следишь за мной? — не поворачиваясь, тихо спросила она, глядя перед собой.
Услышала смешок, поежилась. Вкрадчивый, спокойный, ледяной — он стал еще хуже. Они редко виделись, пока он учился, но теперь будут видеться чаще, чем ей бы хотелось. Черт…
— Ты по-прежнему считаешь, что весь мир крутиться вокруг твоей персоны. Не удивила.
Голос низковатый, обманчиво ласковый. В нем пробивалось пренебрежение, а в верхних нотах играло высокомерие. Лиля показательно цыкнула, закатила глаза и обернулась, скучающе вглядываясь в тень у забора. Она, конечно же, его не видела, лишь притворялась, что видит, но представлять могла. Высокий, выше отца. Если у Петра были русо-пепельные волосы, у него темнее, ближе к его матери. Красивые черты лица, пухлые губы. Петя считал, что появляться в обществе небритым моветон, — взял привычку от отца-военного, — поэтому все его сыновья всегда были идеально выбриты. Подготовлены. Хотя Макс и не любил этого, ему больше нравилась легкая щетина.
Девушка мотнула головой, убирая длинные волосы за спину, стараясь не выказывать раздражения или вообще каких-либо чувств. С ними нужно быть аккуратней — эти шакалы только почуяв кровь, тут же вцепятся в горло.
— Намек на мою эгоистичность? Мимо.
— От чего же? — явно веселясь, спросил молодой мужчина, делая затяжку.
Ему нравилось играть. Лиля, хоть и пыталась изо всех сил сдерживаться, но он видел, как она нервничала. Злилась. Была раздражена. Ее тело было напряжено, руки сжаты в кулаки. Нет, она никогда не научится держаться хладнокровно, сколько бы отец не впихивал в нее уроков по этикету. Как говорится, сколько не лей в стакан без дна, полнее от этого он не станет.
— Для той, кто так любит красное — ты слишком много жалуешься на то, что на тебя смотрят.
— Не из угла.
Как жалобно прозвучал ее голос, его аж передернуло. Сейчас она походила на мелкую шавку, которая до одури боится, но продолжает тявкать. Столб дыма полетел в синее небо. О! А вот и доказательство — он оторвался от стены и сделал шаг к машинам — и к ней, — на свет, а она отступила. Неосознанно, всего на пол-шажка, но он это подметил. Да и сложно скрыть этот тонкий стук ее шпилек о выложенную белым камнем площадку.
Губы растянулись в усмешке.
— Не льсти себе, — хмыкнул, ни на секунду не отрываясь от ее глаз, чем снова и снова вгонял ее в ловушку, — Я просто вышел покурить. Ты же прекрасно знаешь, как отец не любит дым в доме. Разве что сигары? Но я не такой старый.
Всего пара нужных слов, выделенных голосом, и она покраснела. Стушевалась. Сжалась еще сильнее. Макс наслаждался этой картиной, слегка прищурившись делал затяжку, выпуская дым прямо ей в лицо. Ему хотелось ее разозлить, выбить почву из под ног — ужин тогда был бы куда веселее, — и ему это удалось. Лиля быстро помахала рукой перед лицом, злобно сверкнула глазами и цыкнула.
— Он также не любит, когда дымом пахнет от меня. Если тебе интересно.
О. Неужели попыталась ударить? Макс пару мгновений молчал, но не удалось сдержать смеха, только спрятать в сжатый кулак, чтобы он не разлетелся по всему участку.
— О да, — закивал, обходя ее возмущенную фигуру и открывая дверь в свой спортивный автомобиль, — Никто не любит, когда их игрушки теряют свою привлекательность.
— С каких пор ты такой послушный?
Полетело в спину. Макс сначала даже не понял, что это было?! Голосок прорезался?! Снова?! Нахмурившись, он обернулся, удерживая сигарету зубами, а Лиля сложила руки на груди и пожала плечами.
— Куришь у забора, не создаешь проблем, собираешься женится…Или это твой план? Усыпить его бдительность и выкинуть какой-нибудь фокус?!
Сильнее, чем хотелось бы, он сжал дверь своей тачки, так что резинка под его пальцами скрипнула. Лиля с торжеством одарила его руку взглядом, издала смешок и снова посмотрела ему в глаза — точно осмелела. Или нет? Что она затеяла?! Решила его переиграть? Макс еле сдержал смешок, после расслабил руку и достал из двери новую пачку сигарет, хмыкнув.
— Еще я перед шлюхами забыл отчитаться. Не лезь не в свое дело, а занимайся своей прямой обязанностью в его койке.
— А кто сказал, что это не мое дело?
«Ух ты, громкое заявление. Лиля никогда не отличалась особым умом, главное правильно расставить фигуры на доске»
Макс слегка улыбнулся своим мыслям, шлепнул дверь и облокотился на машину, подперев голову рукой. Новая сигарета тлела в его пальцах.
— А ты хочешь, чтобы я поверил, что отец доверил своей подстилке такой разговор?
— Твой отец умный мужчина и знает, что мне ты не сможешь соврать.
— А зачем мне врать? — затяжка, очередной столб дыма, — Ксения красива, умна, охеренно делает минет, а главное все прекрасно понимает.
— То есть ты не против?
— Ты действительно считаешь, что я буду отчитываться перед тобой? Кто ты такая, чтобы задавать мне подобные вопросы? Всего лишь папина любимая кукла.
— Я не кукла! И чтобы ты знал, он много чего мне доверяет!
— Значит не такой умный. Доверять шлюхе — это серьезный промах. Всегда же может найтись клиент, который перебьет цену, не находишь?
Секунду стояла тишина, а потом послышались плавные, размеренные хлопки тонких ладоней. Лиля ухмылялась, но в глазах читалась боль — он зацепил ее, как бы она не пыталась это скрыть, Макс все равно видел. Зацепил и здорово.
— Браво.
Она изо всех сил задирала нос, поднимала голову, чтобы показать ему, что его оскорбления ушли в небытие, но он все видел. Поэтому слегка улыбнулся и победно протянул, давая намек.
— Смотри-ка, сегодня у тебя день оваций, да, Лилиана? — она застыла, нахмурилась, а он затянулся и, окинув ее тело взглядом, хмыкнул, — Кстати, молодец, что сменила потаскухину робу. От красного в глазах рябит…
— Не смей!
Вдруг перебила его, сделав на него уже уверенный шаг. Ее взгляд сразу потяжелел, в нем засверкали молнии, а глаза стали цвета грозового неба. Макс за всем этим наблюдал спокойно, даже игриво, похлопав глазками, протянул, чтобы подчеркнуть.
— Ой, а это тайна? Прости, конечно, но яркие цвета — цвета подстилок. Это общеизвестный факт.
Ее взгляд потяжелел еще сильнее, а Макс в примирительном жесте поднял ладони и «смиренно» кивнул.
— Породистых, разумеется, но шлюхи — они и есть шлюхи.
— Я не об этом!
— О чем тогда? — по-прежнему спокойно парировал, сделав еще одну затяжку, — Поясни.
— Не приближайся к моей сестре.
Не смог сдержаться. Смех разрезал тишину, отдаваясь эхом от высокого, каменного забора. Лиля наблюдала за этим, еле сдерживаясь, чтобы не наброситься на ублюдка с кулаками — угрожал ей! Посмел угрожать ей через Амелию! Она слишком хорошо знала его, чтобы не прочитать это между строк. Каков подонок!
— Господи, ты серьезно? — протянул он, стряхнув пепел чуть ли не на ее новые Лабутены, из-за чего Лиле пришлось снова отойти на шаг, — На кой мне сдалась твоя сестра?
— Я прекрасно понимаю твои намеки, Макс. Не приближайся, я серьезно, или я расскажу Пете о нашем разговоре, но только немного переиначу сказанное.
— Осторожней, — не сдержался, прорычал он, оторвавшись от машины, на что Лиля выставила руки перед собой, как бы защищаясь.
— Не подходи.
— А ты не смей угрожать мне, сука. Думаешь, твоя сестра действительно может меня заинтересовать?! Мало того, что она малолетка, так еще и не в моем вкусе. У меня не встает на гномов, дорогая, да и чего греха таить? Она еще большая посредственность, чем ты. Как ее только на сцену выпустили с таким убогим танцем?! Честно?! Если бы в момент ее выступления мне воткнули нож в горло — это было бы скорее благословением, чем наказанием.