– Вы хотите напасть на нас, Калан? Если так, то топалин будет уничтожен. Что вам больше нужно – руда или сражение? Выбирайте.
Калан замолчал, злобно сверкая глазами.
– Я, лично, не вижу причин, – продолжал Кирк, – по которому Федерация и Империя не могли бы совместно эксплуатировать планету. К тому же, мы не собираемся сооружать шахты и вести добычу полезных ископаемых. Наша цель знания.
– Трусы, – буркнул Калан.
– Но мы будем драться, если вы помешаете нашим ученым в их исследованиях существовавшей здесь цивилизации. Вернее, того, что от нее осталось. Думаю, что выразился достаточно ясно.
– Мы получаем права на разработку полезных ископаемых, а вы ищете древние кости, так?
– Конечно.
– А кто может поручиться, что вы не нанесете внезапный удар по нашим шахтам?
– Вы сами будете охранять их. Так же, как и Федерация будет охранять безопасность своих ученых. На орбите должна находиться эскадра звездолетов, которая и явится достаточной гарантией того, что другая сторона будет честно придерживаться условий соглашения.
– Какова численность эскадры?
– Равное количество кораблей с каждой стороны, с равным по мощности вооружением. Кроме того, обе стороны будут иметь право размещать на периметре этой планеты, или этой солнечной системы, неограниченное количество коммуникационно-релейных станций, чтобы поддерживать беспрепятственную связь с нашими Базами.
Калан молчал, обдумывая предложение. Кирк прекрасно понимал, о чем думает его партнер по переговорам: капитан «Террора» высчитывал время, необходимое клингоновскому дредноуту для перелета сюда, и сравнивал его с аналогичными показателями для кораблей федерации. Вот на его губах появилось слабое подобие улыбки, и Кирк понял, что чужеземцу удалось высчитать и количество кораблей Империи для орбитального патрулирования.
– Согласен, – объявил Калан. – Первую партию руды мы отправим через пятьдесят часов. Попробуйте только помешать нам! Кирк кивнул:
– На то мы и заключили это взаимовыгодное соглашение, капитан Калан. Мы знаем, что у вас мирные намерения.
Кирк не мог сдержать смех, когда клингон заскрипел зубами и прервал связь. Слово «мирные» прозвучало для него как оскорбление, но для капитана «Энтерпрайза» такая реакция Калана была своего рода наградой за выдержку и терпение, предшествовавшие несостоявшейся дуэли в подземном городе.
– Этот рапорт, наверняка, порадует адмирала Такетта, – самодовольно проговорил Кирк. – Пожалуй, это самый лучший отчет об итогах миссии, который нам приходилось когда-либо сдавать в штаб.
– Согласен с вами, капитан.
Просто удивительно, как быстро произошла метаморфоза с экипажем. Люди стали на удивление подтянутыми и дисциплинированными. От влияния на них кристалла не осталось ни малейшего следа.
Кирк остановился у дверей столовой, раздумывая о дальнейших делах. Наверное, нужно сделать перерыв в составлении служебных характеристик и проверить, как обстоят дела с питанием экипажа. Сделав глубокий вдох, он вошел в зал столовой, опасаясь услышать перебранку и увидеть драки из-за лишней порции того, что и на еду-то не было похоже. У порога он остановился, как вкопанный, с изумлением наблюдая за тем, как члены экипажа мирно сидели за столиками, беседуя вполголоса и обмениваясь дружелюбными шутками. Еда, лежавшая на тарелках, была столь аппетитной и разнообразной, что у капитана слюнки потекли… «А где же лиловая кашица?» – подумал он.
– Мистер Скотт принес процессор, и теперь автоповар работает исправно, – заметив удивленное лицо командира, поспешил объяснить Спок.
Кирк вздохнул с облегчением. Пройдя между рядами столов, он убедился, что все члены экипажа с аппетитом поглощают отбивные и салаты…
– Ну, а теперь давайте заглянем в машинное отделение, Спок. Хочу посмотреть, что Скотти сделал с двигателями.
В отсеке царил образцовый порядок. Кирк подивился резкому переходу от невероятной захламленности к блестящему, безупречному совершенству двигательного отсека. Нагромождения кабелей и приборов, начиненных электроникой, словно и в помине не бывало. Единственным свидетельством прошлого неистовства Скотти были лишь несколько аккуратных черных блоков, прикрепленных к пульту там, где их не должно было быть.
– Старший механик Макконел, – спросил Кирк, – зачем эти устройства? Что-то я не помню, чтобы они здесь висели во время моей последней проверки.
– Это – результат экспериментов капитан-лейтенанта Скотти, первичный контур-возбудитель двигателей для полета в искривленном пространстве.
– Что дает нам это?
– Верных десять процентов прироста мощности.
– Десять процентов?! А другие устройства?
– Они дают еще несколько лишних процентов, капитан Кирк, – послышался голос самого Скотти. – Это все, что нам нужно. Остальное оборудование – бесполезный хлам, и я отдал его назад.
– Отлично, мистер Скотт. Вижу, что машинный отсек находится у нас в надежных руках, – похвалил его Кирк.
А затем внезапно, без всякого перехода, будничным голосом спросил:
– Не вижу самогонного аппарата. Где же он?
– Аппарат, сэр? По уставу его не положено иметь.
– А устройство для азартных игр, мистер Скотт? Вам ничего не известно об излучениях слабого электрического поля?
– Капитан! – возмущенно запротестовал Скотт. – Это машинный отсек, а не какое-то дешевое игорное заведение!
– Что не дешевое, так это точно, мистер Скотт. Продолжайте работу.
Когда Кирк и Спок выбрались из машинного отсека в коридор, капитан поинтересовался:
– Честно ли ведется игра, мистер Спок?
– При игре в кости наблюдается определенное нарушение законов вероятности. Однако пока никто не жаловался.
– Продолжайте наблюдение, а если старший механик Макконел окончательно обнаглеет со своими хитрыми устройствами, дайте мне знать. А теперь давайте закончим с характеристиками и отошлем их на Базу.
– Всем приготовиться к уходу с орбиты, – приказал Кирк, сидя в своем командирском кресле и с удовольствием наблюдая за точной и сноровистой работой офицеров в боевой рубке. Никто не ворчал, никто не делал намеков на то, что он бы лучше справился с командованием корабля, и никто не выражал горячего стремления разрядить фазерные батареи в направлении дредноута клингонов.
За спиной послышалось шипение открывающихся дверей турболифта. Кирк взглянул через плечо и увидел идущего к нему Маккоя.
– Чем могу служить, Боунз?
– Ответить на мои вопросы, черт побери, – с раздражением выпалил доктор. – Я только что прочитал рапорт, составленный Споком об Алнате, камне и смерти вулканцев… Хочу сказать тебе честно: я ничего не понял из написанного.
– А ты думаешь, я сам все понял? – признался Кирк. – Такое часто случается, когда осваиваешь новые планеты. Этот камень – самое ценное и сложное устройство, которое когда-либо было изобретено.
– Изобретено? Но ведь этот камень – органического происхождения… Ну, если не полностью, то хотя бы частично.
– Спок даже не притворяется, что понимает его природу, – сказал Кирк. – Камень был основой цивилизации на Алнате. Они собрали его, или вырастили, или еще каким-то образом создали, а затем стали пользоваться им.
– Как?!
– Об этом и сказано в рапорте, – раздался бесстрастный голос Спока.