Дот понимала, что вряд ли когда-нибудь вернется в родные края, но всем так грустно было с ней прощаться, что говорить об этом она не стала. Впрочем, однажды она все-таки побывала в Станстед-Эбботс — по дороге из Снейпа в Лондон леди Латимер разрешила ей два дня провести с родными. Однако Летти к тому времени умерла от потливой горячки, Бинни вышла замуж за фермера из Уэра, а Гарри Дент, подлец, обрюхатил девчонку и сбежал. Робби пристрастился к выпивке, и все прочили ему отцовскую судьбу, хотя вслух не говорили. Другими словами, все переменилось. А больше всего переменилась сама Дот. В родном доме она чувствовала себя чужой и с непривычки билась головой о потолочные балки — успела привыкнуть к совсем иной обстановке.
— Это подарок дяди Уильяма. «Le Morte d’Arthur» — «Смерть Артура», — говорит Маргарита, возвращая Дот в настоящее.
— На каком это языке?
— Название на французском, а текст на английском.
Дот проводит пальцами по тисненой обложке и шепчет: «Ле морт д’Артур», — с трудом выговаривая незнакомые звуки. Вот бы понять, как черточки и закорючки складываются в буквы! Настоящая алхимия.
— Почитаем? — предлагает Дот, подразумевая, что Маргарита будет читать, а она — слушать.
— Конечно! — оживляется Маргарита, а Дот думает: разве не поразительно, что ей, простолюдинке Дороти Фаунтин, дочери кровельщика из Станстед-Эбботс, читает романы дочь родовитого лорда? Вот до чего она изменилась!
Дот собирает свечи и забрасывает пол у камина подушками и шкурами. Устроившись рядом с Маргаритой, она закрывает глаза и полностью погружается в историю: видит Артура, Ланселота, великана Гавейна и представляет себя прекрасной дамой, забыв о своих больших мозолистых руках и неуклюжих движениях, о смуглой коже и угольно-черных волосах, делающих ее похожей на цыганку, а уж никак не на белокожую леди из Камелота.
Несколько свечей угасают, и Дот встает, чтобы их заменить.
— Чего бы ты хотела больше всего на свете, Дот? — спрашивает Маргарита.
— Сперва вы скажите.
— Я хотела бы Экскалибур! — с горящими глазами отвечает Маргарита. — С таким мечом можно ничего не бояться! — Она рассекает воздух худой рукой, сжимая воображаемый меч. — Теперь твоя очередь, Дот. Чего бы ты хотела?
Не задумываясь, Дот выпаливает:
— Мужа, который умеет читать! — И смеется, потому что это глупо и еще более невероятно, чем волшебный меч.
Маргарита задумчиво молчит, и Дот жалеет, что произнесла это вслух — очарование истории сразу рассеялось. Она открывает коробку со свечами.
— Пусто… Сходить вниз?
— Уже поздно, давай спать.
Маргарита потягивается, подбирает одну из шкур и идет в постель. Дот выкатывает свою выдвижную кровать, однако Маргарита похлопывает рукой по одеялу и зовет:
— Ложись со мной — так теплее!
Поворошив золу в камине, Дот закрывает его решеткой, а потом проскальзывает под одеяло и плотно задергивает балдахин. Риг тоже забирается на кровать и, забавно повертевшись, сворачивается в клубок. Дот трет ступни одна о другую, чтобы согреться.
— Возишься как Риг! — упрекает ее Маргарита.
— Не у всех есть грелка!
Почувствовав касание почти невесомой руки, Дот придвигается поближе к Маргарите. Та крепко обнимает ее, будто цепляется за соломинку. Ночная сорочка Маргариты пахнет дымом, и Дот вспоминает, как спала когда-то в обнимку с Малюткой Мин, — а теперь словно попала в чужую жизнь.
— Если бы мы могли превращаться в кого угодно, как фея Моргана, — шепчет Маргарита, — ты могла бы превратиться в меня и выйти замуж за Томаса Сеймура. Он читал бы тебе до скончания веков!
— А вы?
— А я бы стала тобой…
— …И выносили бы каждое утро ночные горшки! — дразнит Дот. — На что мне такой благородный господин, как этот Сеймур? Я и танцевать-то не умею — обе ноги левые.
Они смеются и теснее прижимаются друг к другу, чтобы согреться.
— Благослови тебя Бог, Дороти Фаунтин, — бормочет Маргарита.
Чартерхаус, Лондон, апрель 1543 года
Со двора доносится цокот копыт — наверняка опять королевский паж. Екатерина надеялась, что за время отсутствия при дворе король о ней забудет, однако каждый день он шлет ей подарки: брошь с двумя крупными бриллиантами и четырьмя рубинами; воротник и рукава из куньего меха; юбку из золотой парчи; пару попугаев-неразлучников; олений бок, бо́льшую часть которого Екатерина раздала беднякам, поскольку ее домашним столько не съесть (брат Маргариты и его жена — новые лорд и леди Латимер — отбыли в Йоркшир, забрав с собой львиную долю слуг).