Миледи Латимер!
Прежде всего позвольте принести Вам самые искренние извинения в связи с тем, как долго Вам пришлось дожидаться своего ожерелья. Я размышлял о том, чтобы привезти его лично, однако не осмелился, побоявшись, что Вы сочтете меня чересчур навязчивым. Единственным, пусть и малым утешением для меня была возможность держать при себе предмет, которого касалась Ваша рука. Видит бог, я искал повод вновь увидеть Вас, однако побоялся, что под взглядом Ваших прекрасных глаз не смогу обуздать любовь, которая теперь пронизывает все мое существо, и Вы отошлете меня прочь. Я боюсь этого до сих пор.
Планы короля вызывают у меня большую печаль: он часто ведет со мной беседы о том, что желает женить меня на Вашей драгоценной Маргарите. Если он отдаст мне такой приказ, я буду несчастнейшим человеком на Земле. Намерения короля в отношении Вас, слухи о которых порхают при дворе, словно птицы, повергают меня в отчаяние, и я молюсь лишь о том, чтобы его интересы поскорее переменились.
Вы не давали мне повода думать, что мои чувства взаимны, однако я должен был перед Вами раскрыться, иначе мне пришлось бы жить, сознавая, что я не был откровенен с единственной женщиной, пробудившей во мне настоящее чувство.
Мне необходимо Вас увидеть, иначе я зачахну от тоски. Молю, исполните мое единственное желание!
Ожидаю Вашего ответа,
Екатерина глубоко вздыхает. Лихорадочное биение сердца отдается во всем теле: кончики пальцев дрожат, нутро трепещет, колени подгибаются. Она вздыхает вновь, не узнавая себя. В коридоре раздаются шаги, и Екатерина, даже не успев осознать своих действий, бросает скомканное письмо в огонь. Бумага скручивается и чернеет, а потом рассыпается в прах.
— Что это? — спрашивает повар, когда Джетро ставит на кухонный стол тяжелую корзину.
— Прислали из дворца для леди Латимер. Пахнет рыбой, — отвечает тот.
— Открывай! — велит Дот. Пока не пришел Джетро с корзиной, она топила огарки свечей и заливала воск в формы. Теперь она встает, неловким движением опрокидывая горшок, и пол покрывается белыми восковыми брызгами. Дот едва слышно чертыхается.
— Дот, ты опять! А ну-ка отскребай! — прикрикивает на нее повар.
Схватив нож, она встает на колени и принимается скрести пол, стараясь не обращать внимания на шутки слуг.
— Растяпа! — дразнит парень, держащий за шею убитого гуся. Дот показывает язык.
Теплый воск легко отстает от пола красивой стружкой. Дот бросает его обратно в горшок и убирает на полку до прихода свечника.
В корзине, прибывшей из дворца, обнаруживается груда устриц, пересыпанных колотым и тертым льдом. Устрицы источают резкий соленый запах — наверное, так пахнет море. Сама Дот никогда не была на море, но постоянно думает о нем с тех пор, как Маргарита прочитала ей историю Тристана и Изольды. Дот пыталась представить себе безграничные морские просторы, стоя на берегу Темзы и слушая крики чаек… Не вышло.
— И что, ради всего святого, мне с ними делать?! — восклицает повар.
— Леди Латимер, должно быть, велит отнести их в церковь Святого Варфоломея и раздать бедным, — предполагает дворецкий. — Мне приказано отнести туда всяческие мази для цинготных. Отложи устриц, сколько нужно для хозяйства, а остальные я заберу. Джетро, ты мне поможешь.
— Я потушу их к пятничному обеду, а остальное можешь уносить.
Повар отбирает устриц из корзины и бросает в таз. Дот с любопытством берет одну из них. На ощупь она холодная и шероховатая.
— Положи на место! — рявкает повар. — Еще не хватало растаскать их по всей кухне!
Дот роняет устрицу обратно в таз.
— Что за дела с этими подарками из дворца, Казинс? — спрашивает повар, понизив голос. — Неужто правда король хочет…
— Это не наше дело! — перебивает дворецкий.
— Надо ведь и о себе подумать! Если она выйдет за короля, то не будет держать этот дом.
— Леди Латимер не бросит нас на произвол судьбы! — уверенно говорит дворецкий. — Она о нас позаботится. Она не из тех, кто оставляет людей в нужде.
— И то верно, — соглашается повар.
— А я уже все равно сказал кой-кому, что ищу новое место! — заявляет паренек с гусем. Он ощипывает птицу и стоит теперь в облаке перьев. — Распорядитель кухни в Бермондси-Корт говорит, что им нужен судомойщик. Уж лучше устроюсь туда, чем буду просить милостыню вместе с цинготной беднотой у Святого Варфоломея…