Правый глаз моргнул.
Кольцо провернулось вокруг собственной оси.
– Что с моими людьми? – Полковник услышал вопрос раньше, чем Стрэй его задал.
– Мне пока трудно сказать. Как видите, – он ткнул в стоящий рядом с Гибридом монитор, – их показатели стабильны. Но у нас практически нет никаких сведений, как себя с ними вести. Компьютеры «Жаворонка» пострадали во время аварии, и сейчас, если честно, мы блуждаем в потемках. Не стану скрывать, ваша помощь была бы для нас неоценимой.
Тишина длилась так долго, что полковник начал прикидывать, не попросить ли о мнении Риза, но когда уже собирался подать тому условный сигнал, Стрэй ответил:
– Моя помощь. Я так понимаю, что данные из Центра тоже были повреждены?
Он мог ожидать, что Гибрид задаст этот вопрос.
– Центр Развития Флота был уничтожен более шести лет назад. Данных об этом проекте – то есть достаточно данных, – поправил он себя быстро, – сохранить не удалось.
Снова тишина. Стрэй, казалось, медленно переваривал полученную информацию.
– Что вы знаете о тех средствах, которые все время необходимо давать моим людям? И о тех средствах, которые получаю я? – Пол-оборота кольца.
– Мы располагаем некоторым их количеством, и я уверен, что анализ позволит нам их синтезировать. – Брисбен нацепил профессионально-успокаивающее выражение лица.
– То есть – ничего. – Это не был вопрос.
– То есть – немного, – признался полковник. – Но я не намереваюсь позволить, чтобы все так и осталось. Собственно, поэтому мы вас и разбудили, коммандер. Нам понадобится как можно более полный рапорт о ваших людях. Все, что вы посчитаете необходимым для воссоздания химических средств, поддержания привитых им подсистем, хирургии. И лучше всего – сразу.
Несколько секунд Стрэй смотрел в монитор, где продолжали обновляться данные с гибернаторов. Человеческая часть его лица застыла, как и его механическое соответствие.
– Естественно, господин полковник, – ответил он наконец, больше обращаясь к монитору, чем к Брисбену. – Я сразу же этим займусь.
– Вам необходима помощь? Какая-либо? Мои медофицеры?
– Позже. Пока что я справлюсь сам.
Когда Брисбен поднялся со стула и повернулся к двери, Стрэй чуть поднял голову. Взгляд единственного глаза Гибрида уткнулся в старшего офицера, и на миг тот почувствовал, что врастает в пол. Полковник с трудом отогнал мысль, что на него смотрит и система соединений в левой глазнице мужчины.
– Сэр?
– Слушаю, командор Стрэй?
– Что случилось? Почему нас никто не искал? – Офицер не изменил тона. И только теперь Брисбен понял, что его собеседник все время говорит спокойно и уравновешенно. Ни разу не повысил голоса, ни разу не сменил темп.
Стрэй моргнул несколько раз, словно и сам был удивлен этим фактом.
– Когда Центр был уничтожен, мы потеряли массу информации, и не только ту, о которой я сейчас прошу. В том числе пропали и данные об этом полете. – Полуправда всегда лучше, чем ничего. Не было смысла говорить Стрэю, что часто приходилось решать куда более важные вещи, что не уцелела ни одна из баз Сектора Соль и что девяносто процентов человечества погибло в течение шести месяцев со Дня.
Право на незнание. Базовое право, которым обладают тела.
– Понимаю. Спасибо, сэр. – Стрэй перевел взгляд на монитор и начал печатать. Его пальцы двигались так быстро, что за ними непросто было уследить.
Брисбен вышел из помещения и закрыл дверь. Опершийся о противоположную стену Риверс при виде командира выпрямился. Полковник кивнул ему и направился к проходу в реанимационный зал.
Помещение освещалось только мониторами аппаратуры Риза. Перед лейтенантом стояли несколько диагностических экранов высокого разрешения, а справа от него вставала гигантских размеров голограмма мозга Стрэя. То и дело некоторые части трехмерной модели чуть меняли цвет в совершенно непонятном для Брисбена ритме.
Фигура сидящего спиной к нему психолога была почти придавлена чуждостью нервных процессов пациента.
– И какой диагноз, лейтенант? – Брисбен сделал несколько шагов и встал за спиной у подчиненного.
– Он удивительно стабилен, должен сказать. Я ожидал куда худшего состояния. – Риз ввел команду, и линии нескольких графиков сменили масштаб. Брисбену это ни о чем не говорило, но лейтенант, похоже, был в восторге. – Это совершенно здоровый человек, по крайней мере, если говорить о нервной системе.