— Значит, идея заключается в том, что сегодня вечером ты поведешь Перл в кино в Кемпстер. Старик, конечно, будет спать как убитый. После того, как Филлис уйдет спать, я войду в её комнату… а потом ей придется выйти за меня замуж.
Это прозвучало так откровенно цинично, что женщина содрогнулась, как будто ей протянули зеркало и то, что в нем отразилось, было до крайности мерзким и отвратительным.
А спокойный голос продолжал:
— Если я сделаю это, мы сможем остаться на ферме, так?
Она кивнула, потому что не могла вымолвить ни слова. Потом, не в силах больше оставаться там ни минуты, она повернулась и вышла из комнаты.
Постепенно неприятное впечатление от этого разговора прошло. Было уже около трех часов дня, когда она вышла на веранду. старик увидел её из своего кресла и заговорил:
— Ужасная вещь, — сообщил он. Вашу сестру повесили. Мне рассказали об этом в гостинице. Повесили! Ужасно, ужасно. Вы правильно делали, что не поддерживали с ней отношений.
Он тут же, казалось, забыл о ней, и просто сидел, глядя в пространство.
Все выглядело таким нереальным, а через секунду уже просто фантастичным. Женщина с мрачным спокойствием рассматривала его лицо, на котором появилась тень легкой улыбки.
Значит, вот в чем заключается его план, хладнокровно рассуждала она. Зловредный старый негодяй вознамерился не допустить свадьбы Филлис и Билла. Следовательно, зная свою репутацию предсказателя, он очень умно сказал ей, что Филлис и Чарли Казенз… Вот в чем его цель. А теперь он пытается её запугать, чтобы она ничего не предпринимала против этого. Повесили, как же! Она изобразила на своем толстом, искаженном от душившей её ярости лице улыбку. Он конечно, хитер, но не настолько.
В кинотеатре её преследовало странное ощущение неумолкающих голосов и непрестанного мелькания огней. Слишком много бессмысленной болтовни и слишком много света. У неё заболели глаза, и когда они вышли в полумрак главной улицы Кемпстера, ей было приятно попасть в темноту. Кажется, она сказала:
— Давай зайдем и съедим бананового мороженного.
Может быть, она сама это предложила или согласилась на это, потому что уже через некоторое время они сидели за маленьким столиком, и во рту она чувствовала холод мороженного и банановый привкус. Но в её голове в разных вариациях крутилась только одна напряженная мысль:
— Если они с Биллом провернут это, мир будет у их ног. Больше никогда ничего на свете не сможет нанести им такого вреда, как провал этого плана.
— Ма, я хочу спать. Уже половина одиннадцатого.
Это внезапно вернуло женщину к действительности. Она взглянула на часы — так оно и было.
— Боже мой! — воскликнула она с нарочитым удивлением. — А я и не заметила…
Сияла луна, и лошади не терпелось попасть в стойло. Когда они спускались по склону холма, в доме не светилось ни одно окно. В тишине лунной ночи на фоне полей, как большие бесформенные глыбы, неясно вырисовывались строения. Она оставила Перл распрягать лошадь, а сама вся дрожа, вошла в дом. В кухне тускло горела лампа с привернутым фитилем. Она сделала огонь ярче, но свет не помог ей на лестнице. Она все время спотыкалась, пока шла на верх к двери Билла. В кои-то веки она тихо постучала в дверь. Бледный желтый свет лампы осветил пустую кровать Билла, и только звук шагов Перл, уже входившей на кухню, заставил её торопливо закрыть дверь. Перл, зевая, поднялась наверх и тут же исчезла в своей комнате.
Толстяк вдруг замолчал, потому что где-то в дальних комнатах зазвенел телефон. Он с извиняющимся видом высвободился из кресла.
— Я вернусь через минуту, — сообщил он.
— Один вопрос, — поспешно произнес Кент. — А как же это предсказание о повешении. Я думал, что миссис Кармоди в сумасшедшем доме и жива.
— Так оно и есть.
Тучная фигура владельца гостиницы полностью закрыла собой дверной проем.
— Мы так понимаем, что старый джентльмен определенно пытался достичь какой-то цели.
Минуты шли. Кент взял записную книжку и записал:
Старик
Пресказывающий будущее
Который довел женщину до того, что она его убила
Но сам все ещё жив
Проходящий сквозь стены
Читающий мысли (возможно)
Он сидел в задумчивости, потом к этому списку добавил:
Дряхлое привидение.
Долгое время Кент смотрел на это словосочетание. Наконец, невесело рассмеялся и тут же услышал из дома стук бильярдных шаров. Он поднялся из кресла, и, заглянув в дверь и увидев, что толстяк Дженкинз играет в бильярд с коренастым мужчиной его же возраста, сардонически улыбнулся, в недоумении пожал плечами и, повернувшись, пошел вниз по лестнице. Было ясно, что продолжение этой истории ему придется узнавать по частям, по кусочку, там и сям по всей округе. Было также ясно, что ему лучше написать мисс Кинкейд и попросить прислать несколько книг о привидениях и провидцах, а также о народных сказаниях и обо всем, что может иметь к этому отношение. Если он вообще хочет разгадать эту тайну.
Книги приходили одна за другой в течении месяца. Мисс Кинкейд прислала рассказы о привидениях, сборники рассказов очевидцев о привидениях, четыре книги о психологической стороне этого явления, трактат по истории магии, монографию по астрологии и искусствам, связанным с ней, работы Чарльза Форта и, наконец, три тонких книжечки по теме «время», написанные Дж. В. Данном.
Как-то рано утром, вскоре после того, как он получил эти три книжечки, Кент сидел на веранде и читал их с возрастающим с каждой страницей волнением. Наконец он встал на нетвердо державшие его ноги, наполовину уверенный, что он получил страшный ответ на эту загадку, хотя оставалось прояснить ещё кое-что.
Через час он лежал в небольшой лесистой лощине, откуда открывался вид на те самые дом м двор, и ждал. Приближалось время, когда привидение должно было выйти, если оно вообще собиралось на свою утреннюю прогулку… В полдень Кент вернулся в гостиницу в напряженном раздумье: старик, должно быть, пошел куда-нибудь в другое место, куда-нибудь в другое место… Его мозг обессилел от размышлений о том, куда именно в другое место.
Следующее утро застало его в тех же самых зарослях.
В восемь часов он уже лежал там. И опять старик не вышел.
На третье утро Кенту повезло больше. Темные грозовые тучи собирались в небе, когда он увидел худую, высокую фигуру, появившуюся из-за дома и медленно направлявшуюся к воротам. Старик пошел по полю, и тут Кент вышел из своего укрытия, шагая так, как если бы он совершал прогулку.
— О, мистер Уайнрайт, здравствуйте, — поприветствовал он.
Старик молча приблизился к нему и с любопытством всмотрелся в него.
— Мы разве с вами знакомы, молодой сэр? — вежливо осведомился он.
На какое-то короткое мгновение Кент почувствовал растерянность, но потом в большом волнении подумал:
— Даже это сходится. Сходится! Ведь должен же был быть такой момент, когда он впервые встретил меня.
Вслух же он терпеливо объяснил, что он сын Ангуса Кента и что он приехал сюда с визитои. Когда он кончил, старый джентльмен произнес:
— Я буду рад прийти как-нибудь в гостиницу и поговорить с вами о вашем отце. Был рад с вами познакомиться.
Старик удалился. Как только он исчез из виду, Кент направился к воротам. Когда он, низко наклонившись, осторожно пробирался под проволокой заграждения, упали первые капли дождя. Сразу же за воротами он выпрямился и остановился в нерешительности. Ему необходимо было попасть в дом до того, как старик, испугавшись дождя, вернется. Он поспешил к строениям, то и дело оглядываясь и каждую минуту ожидая увидеть его высокую фигуру.
Время шло, а дождь не утихал. Заглянув за угол дома, Кент увидел веранду. Он прошел под её спасительную крышу и, уже более спокойно, изучил два забитых досками окна и заколоченную дверь. Они были очень крепкими, и, хотя Кент ожидал этого, он все же почувствовал сильное разочарование. Стало ясно, что проникнуть внутрь будет не так уж легко.
Дождь перешел в моросящий, и Кент, торопливо сойдя по ступенькам с веранды, внимательно рассмотрел балкон третьего этажа. Забраться туда ему стоило большого труда, но его усилия не пропали даром. Широкая, неплотно прибитая доска на одном из двух окон, выходивших на балкон, легко оторвалась, затем он отодрал остальные. За досками было окно. Оно было закрыто. Кент не колебался. Подняв одну из досок, он одним резким ударом разбил стекло. Оно разлетелось со странным звенящим звуком.