Старик просто прошел сквозь нее.
Прямо сквозь нее! Потом он повернулся. как показалось, толкнул обратно её невидимую створку и опять застыл там, как бы задвигая какой-то скрытый от глаз засов. Наконец, явно довольный результатом, он опять повернулся лицом к машине. В первый раз он посмотрел на неё и на тех, кто в ней был. Его узкое лицо в мелких морщинах осветилось улыбкой.
— Здравствуйте! — поприветствовал он.
Кент не ожидал, что он заговорит. Это было как гром среди ясного неба. В голове у него все перемешалось, и это в одно мгновение лишило его способности рассуждать здраво.
— Привидение! — в замешательстве думал он. — Но это же смехотворно.
Все окружающее стало опять принимать свой первоначальный вид. Линия горизонта и земля заняли свои законные места, и на земле опять были дом и сарай, на почти бесцветном и безжизненном фоне которых вырисовывался старик и загадочная калитка.
— Здравствуйте, — неуверенно ответил Кент. — Добрый день.
Старик подошел ближе, вгляделся повнимательнее, и на его лице промелькнуло выражение крайнего удивления.
— Ба, да это мистер Кент. А я думал, что вы уже уехали из отеля в Агане.
— Э-э! — начал Кент.
Краем глаза он увидел, как шофер делает ему рукой знаки, шепча:
— Не удивляйтесь ничему, что приведение скажет. Это приводит его в замешательство.
Привидение! Ну вот, опять. Кент с усилием сглотнул. Последний раз я видел этого старика, когда мне было двадцать. Тогда он не знал моего имени.
Старик опять заговорил, на этот раз в большом замешательстве.
— Я очень хорошо помню, как мистер Дженкинз, хозяин гостиницы, уведомил меня, что вы сочли необходимым внезапно уехать. Он что-то говорил о предсказании, приходящемся как раз на тот день, семнадцатое августа. Со мной всегда говорят о предсказаниях. А это был разговор о дате, которая, как он сказал, была как раз семнадцатым августа. — Он поднял глаза, и морщины на его худом, изможденном и хмуром лице расправились.
— Простите меня, сэр. Это так невежливо с моей стороны стоять здесь и разговаривать самому с собой. Лучше сказать, что я рад, что эти сведения оказались неправильными, поскольку я получил огромное удовольствие от тех нескольких бесед, что мы имели с вами.
Он приподнял шляпу.
— Я пригласил бы вас в дом на чашку чая, но миссис Кармоди сегодня не в самом лучшем настроении. Приглядывать за стариком, должно быть, не очень приятное занятие, и я бы не хотел причинять ей лишние хлопоты. Доброе утро, мистер Кент. Доброе утро, Том.
Кент кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Он услышал, как заговорил шофер:
— До свидания, мистер Уайнрайт.
Кент смотрел, как высокая, хрупкая фигура старика медленно удалялась по открытому выгону для скота к югу. Его мысли и взгляд вернулись к машине, когда шофер опять заговорил.
— Ну, мистер Кент, вам повезло. Вы теперь знаете, сколько вы проживете в отеле в Агане.
— Что вы имеете в виду?
— Мистер Дженкинз приготовит вам счет к семнадцатому августа.
Кент уставился на него, раздумывая, стоит ли рассмеяться ему в лицо или… что?
— Вы хотите сказать, что привидение также предсказывает будущее? Но сегодня только восьмое июля, а я собираюсь остаться здесь до конца сентя…
Он замолчал. На него смотрели серьезные, без тени усмешки глаза.
— Мистер Кент, такого, как мистер Уайнрайт, никогда во всем мире не было. Когда он предсказывает будущее, все исполняется. Так было, когда он был жив, и так же теперь, когда он мертв. Единственная разница в том, что он слишком стар. Ему за девяносто, и он слаб головой. Он все путает, всегда путает будущее с прошлым. Для него это все прошлое, и все одинаково туманно. Но когда он говорит что-нибудь конкретное, как например, дату, это так и будет. Вот увидите.
Слов было слишком много, и их конкретность, носовой выговор шофера, звенящий в неподвижном воздухе, создавали странно нереальную картину. Однако, благодаря им, Кент чувствовал себя уже менее ошеломленным. Он знал здешних людей, и внезапно в нем окрепло убеждение, что каким-то непнятным образом он становится жертвой нехорошего розыгрыша. Но этого, конечно, нельзя было говорить вслух. Кроме того, оставался совершенно необъяснимый эпизод с калиткой.
— Эта миссис Кармоди, — наконец заговорил он, — я не помню её. Она кто?
— Она приехала присматривать за фермой, когда её невестка, внучка старика, умерла. Никакого кровного родства, но…
Шофер набрал в легкие воздуха, пытаясь выглядеть непринужденным, и закончил:
— Именно она, понимаете, убила старого Уайнрайта пять лет назад. За это её посадили в сумасшедший дом в Пиертоне.