-А что с Дэвидом Остерлендом?
-Он очень серьёзно пострадал во время крушения, но к счастью выжил. Сейчас его оперируют в госпитале Рида.
Глава министерства чрезвычайных ситуаций про себя похвалила свою предусмотрительность и заранее озаботилась о том, что бы узнать состояние начальника разведывательного управления флота.
-В госпитале Рида? Разве его не должны были в военный госпиталь?
Ангелина покачала головой.
-Нет сэр. То есть да, в обычной ситуации так бы и поступили, но его состояние было слишком тяжёлым и он бы просто не пережил перелёт. Врачами на месте было принято решение доставить его в центр Стивена Рида.
Говард глубоко вздохнул и закрыв глаза принялся массировать глаза сквозь опущенные веки пончиками пальцев. Ситуация была ужасной. Чудовищной. С самого начала его политической карьеры, как главы государства подобные кризисы начали сыпаться на него один за другим. Его внимание распылялось. Растаскивалось на различные мелкие проблемы, не позволяя ему сконцентрировать достаточно внимания на действительно важных проблемах. Его администрация с каждым днём справлялась всё лучше и лучше, но этого было недостаточно.
-Хорошо. Я хочу, что бы этому делу был отдан максимальный приоритет. Бросьте все силы на расследование произошедшего. Так же я хочу, что бы уровень безопасности в городе был усилен, но не настолько, что бы граждане начали волноваться. Джино.
Мелар отвлёкся от своего планшета и взглянул президенту в глаза.
-Сэр?
-Обеспечь усиление уровня безопасности в столице, но так, что бы не спровоцировать паники среди людей. И постарайся получить хоть какой-то контроль над репортёрами и новостными агенствами. Я знаю, что у тебя есть определённое влияние в их кругах.
Джино хотел было что-то сказать, но Локен прервал его, подняв ладонь.
-Я знаю, что мы не можем диктовать им то, что они должны сообщать народу. Но постарайся, что бы их репортажи не несли в себе чего-то, что может спровоцировать панику. Нам нужна уверенность, а не страх.
Мелар медленно кивнул.
-Конечно, господин президент.
-И ещё, я хочу…
Его прервал громкий звук личного комма, раздавшийся откуда-то слева. Прервавшие президента трели, были столь неожиданны, что он замолчал и посмотрел на источник этого звука.
Сидевшая слева от него и занимавшая пост министра по черезвычаенным ситуациям Ангелина покраснела, но что удивительно, всё равно достала устройство и ответила на звонок, едва увидев имя абонента входящего звонка.
Выслушав звонившего, она на секунду замерла, прежде чем опустить руку в которой сжимала устройство.
-Сэр… простите… это был главный врач Стивена Рида. Дэвид Остерленд. Он…
Она не произнесла последних слов. Всё сказало выражение её лица.
***
Центральный госпиталь Стивена Рида.
-Мне очень жаль командер.
Стоявший перед Ривалем хирург сочувственно покачал головой.
-Мы сделали всё что могли.
В его голосе чувствовались теплота и сочувствие. Больше того, Риваль был уверен, что именно эти чувства испытывал стоявший перед ним врач. Но услышанное было подобно удару грома с небес. Боли, которая пронзала тебя изнутри, выжигая безжалостным огнём остатки надежды на лучший исход.
Когда Риваль смог наконец заговорить, его голос прозвучал хрипло и незнакомо. Словно каждое слово давалось говорившему за него человеку с огромным трудом.
-К… как это произошло?
-Диффузное аксональное повреждение мозга в следствие тяжёлой закрытой черепно мозговой травмы. Очевидно это произошло ещё во время падения вашего флаера и…
-Нет!- Риваль резко мотнул головой.- Он был в состоянии двигаться и действовать после падения. Я проверил. Я…
-Вы не врач, командер,- мягко прервал его стоявший перед ним хирург.- Я понимаю, что именно вы сейчас чувствуете. Диффузно аксональное повреждение обычно характеризуется коматозным состоянием или же близким к нему с момента получения травмы. В данном случае верен второй вариант. Очевидно при крушении произошли разрывы аксонов головного мозга и возникновения множества мелкоочаговых кровоизлияний. Первые признаки ДАП очень легко спутать с признаками сотрясения мозга, но со временем, состояния пациента только лишь ухудшается. Чаще всего люди с таким диагнозом почти сразу впадают в кому.
-Но этого не было!
Риваль почти прокричал эти слова, отказываясь верить поставленному диагнозу. Две медсестры проходившие мимо него испуганно вздрогнули, а стоявший перед ним хирург лишь устало вздохнул. Он уже не раз видел подобную реакцию неистового отрицания. И судя по происходящему в госпитале, увидит её сегодня ещё не раз.
-Я понимаю, почему вы так решили. Мы тоже подумали об этом. Скорее всего дело в стимуляторах, которые вы, командер, ввели ему вскоре после получения травмы. Они позволили нервной системе стабилизировался на короткий срок и приостановить начавшуюся декортикацию полушарий мозга.
Врач замолчал прежде чем продолжить. Он словно не решался, стоит ли ему произносить следующие слова или же нет.
-Но к сожалению,- наконец произнёс он,- использование вами стимуляторов хоть и имело кратковременный положительный эффект, привело к перегрузке и без того повреждённого мозга.
Риваль почувствовал острую, пронзительную боль в груди. Словно кто-то с размаху вонам ему нож в самое сердце.
-Нет…
-Мне жаль. Эффект от препаратов привел к тому, что мелкоочаговые кровотечения в мозгу усилились. Введённые вами препараты смогли немного отдалить наступление комы, но в свою очередь, лишь усилили её последующий разрушительный эффект. Я не хотел этого говорить, но когда адмирала доставили к нам, его мозг был уже практически мёртв.
Хирург замолк на секунду.
-Мне очень жаль.
Блауман замер, не способный сказать ни слова и поражённый открывшейся истиной.
«Я убил его». Эти слова колокольным набатом отдались в его сознание, пронзая его, словно раскалённая добела игла.
Очевидно эти мысли отразили на его перепачканном грязью и кровью лице. Хирург с сочувствие посмотрел на стоявшего перед ним офицера в рваной и грязной униформе. Он не знал, через что именно недавно пришлось пройти этому человеку и адмиралу, которого он сопровождал. У него было слишком много других забот, что бы думать ещё и об этом.
Но всё же, он подошел чуть ближе и положил руку на плечо обескураженному случившемся молодому офицеру.
-Не вините себя, командер. Едва ли даже я, смог бы распознать подобные повреждения мозга без соответствующей аппаратуры. Вы поступили именно так, как вас учили и действовали абсолютно правильно. Просто у вас не было всей информации. Порою, люди умирают. Не важно, насколько сильно мы хотим обратного.
Риваль так и стоял, слушая слова врача. Он слышал их, но отказывался признавать их правоту. Где-то в глубине себя он понимал, что хирург был прав. Он ничего бы не смог сделать.
Но так же, он был прав и в другом. Именно из за его действий, адмирал Остерленд погиб. Он убил его. Своим незнанием. Своей поспешностью. Тем, что не понял происходящего раньше. Именно он допустил ошибку.
-Простите, но мне нужно идти.
Блауман вздрогнул.
-У нас очень много пострадавших и мне нужно готовиться к следующий операции. А их будет сегодня ещё не мало.
-Д… да. Конечно.
Хирург хотел было сказать что-то ещё, но передумав, покачал головой. Вздохнув, он развернулся и скрылся за дверями операционной из которой вышел несколько минут назад, оставив Риваля наедине с его собственными мыслями.
Молодой командер в изодранной, словно осквернённой, военной форме неподвижно стоял ещё несколько минут, утопая в жгучем и всепоглощающем чувстве горя и боли от потери среди моря точно таких же страдающих людей как и он сам.
Глава 9
Франкс.
Центральный госпиталь Стивена Рида.
Стоило ему приблизится, как двери разошлись перед ним в стороны, открывая доступ в палату. Войдя внутрь, Ричард Эйхарт остановился, окинув взглядом практически пустое помещение. Просторная и светлая комната, освещаемая сейчас лишь лучами заходящего солнца. Они прорывались через закрывавшее окно стекло с умной тонировкой. Матовая текстура стекла мягко рассеивала солнечный свет, позволяя ему заполнить собою помещение палаты. В самом центре стояла больничная кровать, на которой без единого движения лежал Дэвид Остерленд. От его тела тянулись провода датчиков и трубки систем жизнеобеспечения, которые продолжали безжалостно поддерживать жизнь в уже не способном делать это самостоятельно теле. Ричард тяжело вздохнул.