— Да? — спросила Нацуко, ее лицо было изображением морщинистой невинности. — У тебя есть доказательства? Может, ты ее не туда положила. Может, ты не помнишь, как я ее забрала. Это был Шинтей, говоришь?
Конечно, богиня не призналась бы в обмане. Кодексы поведения и правила сражения были для солдат и генералов. Стратегом они не требовались ни для чести, ни для морали. Стратеги знали, что важно было только победить, и обман был просто еще одной тактикой. И игра еще не закончилась, Ю могла выбраться. Могла спасти бой. Ей нужно было только сдвинуть Императора и снова захватить центр поля… и внимательнее следить за оставшимися фигурами.
— Правда — пузырек воздуха под водой, — сказала она, анализируя новое состояние доски. — Она всегда ищет путь к поверхности, и если дать ей хоть малейший шанс, она сбежит, — ей пришлось оставить Монаха в центре формации богини и пожертвовать последним Вором, чтобы увести Императора в безопасность. Она была в паре мгновений от победы, а теперь плясала на грани поражения, искала новый шанс. Но Нацуко его не давала. Богиня постоянно атаковала, гоняла Императора Ю по доске, не давая ей время на атаку. Хитрость Ю пропала, ее контроль над полем разбился. Так проигрывали в шахматах — реагируя только защитой, пока враг чистил твои кости.
— Не проси о победе, — сказала богиня, словно читала мысли Ю. — Бери ее.
— Но знай, что однажды кто-то не попросит тебя о победе, — закончила Ю цитату Дон Ао. Она взяла одну из трех оставшихся Пешек и подвинула ее в центр слева, оставила одну, защищенную от атаки и ничему не угрожающую. Нацуко замерла от этого хода. Богиня смотрела на фигуру, хмурясь, пытаясь понять смысл хода.
— Интересный гамбит, — сказала Нацуко.
Ю только улыбнулась. Ее любимой цитатой Чао Сяна было «Нет прутьев прочнее тех, которые мы создаем для себя». Богиню не нужно было заманивать или подталкивать. Она сама зайдет в ловушку, даже не желая этого.
После пары минут Нацуко решила игнорировать Пешку, продолжила мучить Императора Ю. Ю дала ей думать, что она побеждала, двигала своего Императора с клетки на клетку в побеге, пока богиня не оказалась в петле. Ю поставила Императора на место, освобожденное Пешкой. Там он был закрыт с двух сторон, защищен на ход. На один ход. Один миг, один шанс. Нацуко двигалась агрессивно, чтобы лишить Ю последней защиты. Она провела Шинтеем по доске, вонзилась в фигуры Ю. Еще ход, и ее Императору будет некуда бежать. Но порой победу можно было увидеть только в пасти поражения.
— Мы уязвимее всего в момент победы, — сказала Ю, цитируя свою бабушку. Она сдерживала самую сильную фигуру. Она выпустила Героя, и он пронесся по доске и сбил последнего Шинтея богини, оказался в радиусе удара по Императору. — Шах, — сказала Ю, убирая пряди с лица, но не сводя взгляда с доски, чтобы еще одна фигура не пропала. — И мат через один ход.
Нацуко минуту смотрела на доску, а потом опустила палец на голову своего Императора и повалила его. Когда Ю подняла голову, богиня улыбалась, ее глаза сверкали.
— А ты спрашивала, почему я выбрала тебя. Ты хороша, как твоя репутация. Мастер-стратег.
Ю фыркнула.
— Ты проиграла спор, богиня. Отдай мне то, что я потеряла. Отдай мне моего принца, — она уже знала, что это было тщетно. Она знала еще до первого хода в игре. Но если был шанс исправить ее ошибки, вернуть то, чем нельзя было жертвовать, если был хоть кусочек шанса, что она вернет его, она должна была попробовать.
— Конечно, — улыбка пропала с морщинистого лица Нацуко. — Я отдам тебе то, что для тебя ценнее всего. То, что ты потеряла.
— Моего принца! — рявкнула Ю.
Богиня молчала минуту, не шевелясь.
— Я не могу возвращать мертвых.
Ю вздохнула и стала расставлять фигуры на места на доске.
— Я так и знала, — прорычала она. Один ее Шинтей пропал. Богиня сжульничала.
— И все же, — продолжила Нацуко, — шинигами — пастухи и стражи мертвых. Хоть они и всего лишь духи, они не захотят слушаться неприметного бога, как я. Но они обязаны слушаться тянцзюна, — Ю посмотрела на улыбающуюся ей богиню. — Повелитель Небес командует всеми, богами и духами. Помоги мне. Будь моим чемпионом на этом состязании, и я обещаю, что верну тебе то, что ты потеряла, что для тебя ценнее всего.
Ю покачала головой. Надежда была опасной, хватало нити, чтобы повеситься с ней.
— Как я могу доверять твоему обещанию, богиня? Ты уже проявила себя обманщицей.
Богиня хмыкнула.
— Игра. Разве Дон Ао не говорил: «Правила для слабаков, которые верят, что у них есть шанс на победу», — Ю не отрицала, древний философ говорил такое, но она считала его мерзавцем, который заслужил каждый из шестидесяти двух ножей, которыми его убили люди из Ганси. — Я даю тебе обещание богини, — продолжила Нацуко. — Мы не даем такое легко, и ни один контракт не сковывает так прочно, — она пожала плечами. — И что ты теряешь?