— Ты не любишь других богов, — сказала Ю.
Нацуко фыркнула.
— Некоторые мне нравятся. Как мой брат Фуюко. Но многие из нас — гадкие создания без цели. Ты знаешь, сколько людей поклоняется Гуань Фаю?
— Богу красоты? Наверное, много, — дома наслаждения по всей Хосе украшали себя статуей бога, обычно преувеличивая его красоту. Его всегда изображали красиво, хотя его пол не был таким, как думали люди.
— Очень много, — буркнула Нацуко.
— Больше, чем поклоняется тебе?
Богиня притихла и зашагала быстрее по улице, двигаясь с новой решимостью. Ю было сложно поспевать, хотя ее ноги были длиннее.
— Там, — Нацуко указала на здание, которое с трудом стояло на уровне лачуги. Черный кот сидел у порога, смотрел на Ю желтыми глазами, его хвост подрагивал.
— Есть идеи, что мне ожидать? — спросила Ю. Они перестали идти, и конь опустил миску, которую нес, на землю и стал зубами вычищать ее.
— Нет, — отчеканила Нацуко, звук напоминал хруст ветки.
Ю глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Богиня была невозможной, когда вела себя так. Истерики, как у ребенка, хотя она была с огромной силой. Это было опасной смесью, Ю была уверена. Кот побежал в переулок, когда она приблизилась. Она потянула дверь и заглянула внутрь.
— В этот раз хотя бы без трупов, — Нацуко не ответила, и Ю шагнула внутрь.
Несмотря на состояние снаружи, дом не был развалинами. Лиловый ковер лежал на полу, тонкий, потрепанный, пыль поднималась от каждого шага Ю. Бледная паутина собралась в углах потолка, толстые черные пауки сонно двигались по нитям. Тихий голос доносился из глубины здания. Ю опознала пение, переливы колыбельной, которую она почти узнала. Слева от двери висело большое резное зеркало, не сочеталось с домом. Его поверхность была отполирована до блеска, но позолоченная рама была запятнанной и ржавой местами. Ю заметила себя, впервые за какое-то время. Ее одежда была не просто в дырах и заплатах, но и стала грязной. Ее кожа жирно блестела, волосы были тонкими и грязными, хотя большую их часть скрывала шляпа. Конечно, люди Андинь сжалились над ней, она выглядела как бродяга.
Ю шла по коридору на тихое пение. На стенах было больше зеркал, больших и маленьких. Она невольно поглядывала на себя там, видела себя с разных углов, пока шла. Учитывая ее состояние, отражение не было приятным. Она убрала пару прядей за уши, старалась не смотреть больше в зеркала. В конце коридора теплый свет лился из-за бумажной двери. Пение доносилось изнутри. Ю все еще не могла определить песню. Ее ладонь замерла у двери. Кожу между лопаток покалывало. За ней будто следили. Она оглянулась, но видел в коридоре только свое отражение в дюжине разных зеркал. С этим домом было что-то не так. Ее желудок трепетал. Она сжала дверь и сдвинула ее.
Глава 25
Комната была пустой. На стенах висели зеркала всех размеров и формы, десятки, а то и сотни. Так много, что Ю едва видела стены за ними. Свет исходил из комнаты, но тут не было факелов, ламп или окон. И пение стало громче. Песня задевала ее воспоминания, но Ю все еще не могла узнать ее. Она шагнула в комнату, огляделась, но комната была пустой.
Хотя — нет.
Ю посмотрела на зеркало впереди, большое и прямоугольное, отражающее почти всю комнату. Она видела себя перед дверным проемом, таким черным, словно там была пустота между звездами. И в зеркале на стуле спиной к Ю сидела девочка. Она тихо пела себе, расчесывая густые черные волосы. Она была там. В отражении. Ю сделала еще шаг вперед. Она заметила другое отражение, в другом зеркале на той же стене, круглом и маленьком. Та же девочка, но там было видно ее лицо. Она вытирала слезы из крови, ее рот кричал слова песни, у нее не было языка.
Ю отвернулась от отражения девочки, сердце гремело в ушах. Она дрожала, быстро дышала, слезы жалили глаза. Она посмотрела в другое зеркало, большое, прямоугольное, почти с нее ростом. Там была та же девочка, прижималась к зеркалу, лицо искажал ужас. Она кричала, стучала ладонями по зеркалу, словно пыталась разбить его и вырваться. Ю шагнула к зеркалу. Что-то сверкнуло слева от нее, маленькое и круглое зеркало, лицо девочки было большим там, лицо гниющего трупа, глаза были пустыми, кожа потрескалась, и оттуда текла желтая жижа. Ее рот двигался под мелодию песни.