Тикающие Часы гулко шагнул вперед, потом еще. Он двигался медленно, может, из-за крупного металлического тела, может, потому что ожидал ловушку. Ю вытерла слезы, ощутила, как ее потянули за руку. Нацуко смотрела на нее.
— Беги, — сказала богиня. — Я его замедлю.
Ю покачала головой.
— Тебе нельзя в это лезть. Это против правил.
— Если ты умрешь, я все равно проиграю, — сказала Нацуко. — Можно хоть попробовать.
Ю не знала, были ли у нее силы на бег. Тикающие Часы нашел ее дважды, найдет ее снова. Она посмотрела на него, чудище из механизмов и человека, и сосредоточилась на трещине на его грудной пластине. Вот бы ее использовать. Может, опилками. Но нет, им не хватит сил пробить металл, даже с трещиной. Может, обломком меча. Он остался в приюте, но он разрезал небеса и землю, так что…
Она пыталась придумать ход и чуть не пропустила движение за Тикающими Часами.
Горящее тело Янмей двигалось. Она встала на колени, трава горела под ней. Янмей поднялась. Она была костром. Ее одежда слетала пеплом и золой. Ее волосы были распущены, шнурки на них сгорели, и они развевались вокруг ее головы, будто темные вены в огне. Ее глаза были черными дырами среди огня. Она несла нагинату, и та тоже горела, древко шипело в ее хватке. Янмей горела, но не падала.
— Как? — прошептала Нацуко.
— Это техника рода, — сказала Ю. Она помнила, что Янмей говорила о своем отце. — Это техника Пылающего Кулака! — бандит мог зажигать свои кулаки, обмотанные цепями в масле, и не страдать от ожогов. Янмей унаследовала технику, но не только ее кулаки горели. Вся она. Техника в ней была сильнее, чем у ее отца. Она была сильнее него!
Тикающие Часы замедлился, поняв, что что-то было не так. Он оглянулся, и Ю услышала, как он охнул за маской.
Горящее тело Янмей село на корточки, ее темные глаза были полны злобы. Ю застыла.
— Мы не закончили, убийца, — прошипела горящая женщина. Она бросилась вперед быстрее, чем раньше, огонь тянулся за ней. Тикающие Часы едва успел поднять руки, и нагината Янмей проехала по ним, обжигая металл, угли били по его лицу. Убийца потянулся к Янмей, но она прыгнула в сторону и ударила снова, оставила брешь в броне Тикающих Часов, потом с другой стороны, и каждый раз отскакивала, не давая ему парировать.
Они танцевали в бою. Янмей была мерцающим огнем, била с силой, Тикающие Часы шатался на траве, отчаянно пытался удержать ее перед собой. Но она все еще не могла остановить убийцу. Сколько она могла гореть?
— Бочка на его спине, — крикнула Ю. — Целься в бочку.
Янмей взглянула на нее, черные глаза посмотрели в глаза Ю. Ю видела ее оскал в огне, ее гнев был горячим, как ее огонь.
Тикающие Часы попытался использовать отвлечение Янмей. Он бросился вперед, широко раскрыв руки, готовый схватить горящую женщину. Каким бы горячим ни был огонь, под ним были кожа и кости. Он мог раздавить ее. Янмей не уклонилась, а прыгнула вверх и перелетела через крупного убийцу сияющей дугой. Она приземлилась, трава шипела под ее ногами. Янмей ударила, клинок нагинаты разбил металлическую бочку, древко догорело и рассыпалось. Темная жидкость полилась из дыры в бочке убийцы, попала на огонь Янмей и загорелась.
Тикающие Часы взорвался.
Взрыв отбросил Ю на задницу. В ушах звенело от шума, пятна появились перед глазами. Огонь и дым поднялись в воздух, и верхняя половина тела Тикающих Часов рухнула на траву шипящей массой металла с паром. Нацуко стояла там. Взрыв не задел ее. Она посмотрела на огонь, который был Янмей, лежащей на траве и не двигающейся.
Ком поднялся на ноги, фыркнул, топнул и опустил голову, стал жевать траву. Большой убийца из металла взорвался, но лишь ненадолго прервал прием пищи коня. Ю встала, держась за него, и Ком взглянул на нее и стал нюхать ее одежду.
— Он мертв? — спросила Ю. Ее голос звучал приглушенно, словно она говорила за дверью.
Нацуко медленно покачала головой.
— Они оба живы, — ее голос тоже был приглушенным.
Ю пошла вперед, все плыло перед глазами, ноги не выдержали под ней. Она схватилась за плечо богини. Та не дрогнула. Ю закрыла глаза, кружение прекратилось, и она встала прямо.
Нижняя половина Тикающих Часов была дымящимися развалинами, сидящими на дне выжженного кратера в земле. Осталось не так много, и каждый кусок казался механизмом, а не человеком. Его верхняя половина не была лучше. Она была еще живой, но едва держалась за то, что осталось от него. Одна рука пропала, была разбитой, а другая была изогнутой и обгоревшей. Его ладонь вяло впивалась в землю, он пытался подползти к топтеру. Судя по виду устройства, оно не сможет уже улететь.