- Хорошо, - сказал я, с трудом стараясь выглядеть не менее спокойным, чем мой помощник и начал обходить находившееся у меня на пути скопление трупов. При этом я мельком взглянул на них и мои ладони снова начали покалывать. Что-то было определенно неправильным. Они все были вооружены, то же самое сочетание стабберов и лазерных пистолетов, которое, как я заметил, предпочитали еретики. Поэтому было вполне возможно, что они не были, как я предположил раньше, невинными жертвами, но манера, в которой они были убиты, явно характерна для них самих.
Ну, какая бы междуусобная война не разразилась между предателями, меня это не слишком беспокоило, и я последовал за Юргеном в челнок. При этом моя нога зацепила несколько звякнувших сумок, оставленных кем-то на полу, и, опасаясь мины-ловушки, я наклонился, чтобы изучить их. К моему удивлению, они были набиты разными дорогими безделушками, которыми был завален "Гребень волны": маленькие золотые статуэтки, инфопланшеты, инкрустированные драгоценными камнями, платиновое зубчатое колесо из часовни Омнисси технопровидцев и тому подобными вещами. Между нами говоря, в этих двух сумках должно было быть целое состояние.
- Пристегивайся!, - сказал я, теряя дальнейший интерес к находке, которая оказалась безобидной, но от которой у меня перехватило дыхание.
Без сомнения вспоминая не приятную ситуацию, в результате которой мы оказались выкинутыми с "Длани Мщения", Юрген уже застегнул свою сетку безопасности, его лазган аккуратно был уложен у ног.
В отличие от спасательного шаттла, который мы случайно присвоили в тот раз и который был достаточно просторен, чтоб принять десятки выживших, этот был тесным, предназначенным для горстки людей и его узкие сиденья определенно не были рассчитаны на Гвардейца в обмундировании, не говоря уже о комиссаре с цепным мечом и кобурой пистолета. Пристегнуться с надетым оружейным поясом было нельзя, и я неохотно снял его, стараясь при этом держать как можно ближе к рукам; к несчастью обивка сидений была такой-же необыкновенно мягкой, как и выброшенные мной матрасы и я так глубоко погрузился в сиденье, что едва дотягивался кончиками пальцев до своего оружия. Не важно, подумал я, и поднял руку, чтоб ткнуть кнопку запуска, которую предусмотрительные ремесленники встроили в подлокотник каждого сиденья.
Однако до того, как я смог активировать ее, в люке появилась женщина среднего возраста в робе писчего Администратума, неся ещё одну кучу награбленного. Ее глаза расширились, когда она заметила нас, она бросила свою поклажу, чтобы плавным движением достать один из тех пистолетов тау из разреза своей робы.
Пока она там стояла, я не мог нажать на кнопку; если она будет поймана запирающимся люком шлюпки, та не стартует, а если нет, то она пристрелит нас обоих еще до того как мы вырвемся из ремней безопасности и достанем наше оружие. Вместо этого я улыбнулся, излучая спокойную уверенность в надежде перехватить инициативу.
- Ты должно быть Ханара, - сказал я, как будто мы просто встретились на общественном мероприятии.
- Ага, - согласилась она, попав в западню болтовни, вместо того чтоб сразу пристрелить меня.
- А ты Каин. - Ее выражение лица немного изменилась, когда она в первый раз в полную силу почувствовала аромат Юргена и на ее лице возникло удивление. - А он кто?
- Артиллерист Юрген, мой помощник, - ответил я, - весьма находчивый малый.
- Несомненно. - Ее глаза изучали нас по очереди, безучастно и что-то прикидывая. - Еще кто-то избежал зачистки?
Я пожал плечами.
- Кто знает? - Я сомневался в этом, но не повредит ей подсунуть что-то еще, о чем можно поволноваться.
- Без разницы, - Ханар повторила жест, - все остальные взлетят на воздух вместе с кораблем, в том числе и твой драгоценный Лорд Генерал.
- Живан? - Удивился я. - Что он делает...
Затем я понял.
- О, понимаю. Вот почему ты оставалась на борту. Тебе все еще нужно было управлять этой банкой.
- Верно, - призрак улыбки возник в уголках ее губ и опять исчез. - "Гребень волны" - гигантская торпеда, нацеленная прямо в ваш флагман. Когда он исчезнет, ваши силы будут обезглавлены, тау смогут освободить целый сектор от притеснений Империума.
- Жаль разочаровывать тебя, - сказал я, с непринужденностью, данной мне прожитой жизнью, маскируя ужас от этой мысли, - но смерть Живана ничего не изменит. У военных есть такая штука, называется цепь командования. Старший выживший офицер просто продолжит начатое.
Но у него не будет таланта Живана руководить и не будет той неустрашимой уверенности наших солдат, как была под командованием Лорда-генерала. Не сомневаюсь, что если этот отвратительный план исполнится, у нас всех будут огромные неприятности.
- Увидим, - сказала Ханар, жестикулируя дулом оружия ксеносов, которое держала в руках, - теперь, если вы оба свалите с этих мест и из шлюпки, я полечу дальше.
- Оставайся на месте, Юрген, - сказал я, внезапно осознав почему мы до сих пор живы, - она не посмеет стрелять внутри этой штуки, опасаясь фракнуть оборудование.
- Я рискну, если придется, - сказала Ханар, тень неуверенности разрушил ее маску непоколебимости.
- Я сомневаюсь, - сказал я, пустив в голос нотку презрения, - мне интересно, что почувствуют твои товарищи, если узнают, что их лидер всего лишь трус и банальный воришка.
- Ничего подобного, - сказала Ханар, она так сильно контролировала свой голос, что я услышал как внутри нее бурлит гнев, ища выход, - я совершенно выдающийся вор. И если эти идиоты сильно жаждут сложить свои головы за Всеобщее Благо, то отлично, я это только приветствую. Я же намереваюсь жить дальше, чтобы снять сливки.
Она выдавила из себя безрадостный смех, который совершено ей не подходил.
- Почему я не должна быть хорошо вознаграждена за свои усилия? Сколько вы когда-либо получали за то, что ставили свою жизнь на грань, разве все это время вы не скучали с этими паразитами, с момента как поднялись на борт?
- Я получаю стандартную оплату, определенную Муниторумом для комиссара моего звания с учетом выслуги лет, - ответил я, в конце концов, неприятно понимающий, сколько у нас казалось общего, - плюс размещение и питание, когда потребуется.
Я медленно улыбнулся и у меня возникла идея. Это было рискованно, но если я вскоре что-либо не сделаю, она в любом случае нас убьет. Я поднял руку и указал на свою фуражку. Конечно же, на фуражку и на кушак.
- Ни один комиссар не будет объявлен мертвым, без этого.
Я оставил свою руку покоится под темно-красным кушаком на талии. Ханар мстительно улыбнулась, наконец решившись.
- Тогда должно быть это твой счастливый день, - сказала она и ее палец сжал спусковой крючок.
Я выстрелил первым, плазменный заряд из найденного мной оружия испарил переднюю часть кушака и поджег штанины моих брюк, потом полетел дальше в предательницу, прямо в правую сторону ее груди, сжигая ключицу и плечо. Завопив, она отшатнулась назад, и ее рука глухо шлепнулась на плиты палубы, все еще сжимая рукоятку пистолета тау.
- Юрген, вперед! - Заорал я, облегченно увидев, что она вышла из люка, но мой преданный помощник уже нажал на кнопку на подлокотнике своего сиденья.
У меня как раз хватило времени, чтоб последний раз взглянуть на Ханар, которая, несмотря на свои ужасающие раны, отчаянно кинулась в шлюпку, после чего с лязгом закрылся люк и запустился двигатель , выкидывая нас из "Гребня волны" с таким ускорением, что я был почти благодарен за чрезмерную обивку сидений.
- Что теперь будем делать, сэр? - спросил Юрген, как только мы нашли вокс и отчитались о ситуации Живану, который уверил меня, что будут приняты все необходимые меры.
- Я думаю, сидеть тихо и наслаждаться фейерверком, - ответил я, когда маленькая новая звезда быстро вспыхнула среди звездного неба, "Гребень волны" детонировал слишком далеко от предполагаемой цели, когда экипаж флагмана получил неожиданный шанс попрактиковаться в стрельбе. Пройдет несколько часов, прежде чем дух-машины шлюпки привезет нас домой, и я задумчиво выудил бутылку амасека из своего кармана.
- Я предполагаю, что на борту этой штуковины не найдется стаканов?