— Хорошо. Дай мне несколько монет. Я хочу сыграть с ним в карты.
Лорен поднялся, упершись руками в стол. Дэмиен потянулся за кошельком, затем приостановился.
— Разве ты не должен зарабатывать подарки за услуги?
Лорен спросил:
— Есть что-то, чего ты хочешь?
Хитрый голос был полон обещания, взгляд был размеренным, как у кота.
Дэмиен, который предпочел остаться не выпотрошенным, кинул Лорену кошелек. Лорен поймал его одной рукой и взял горсть медяков и серебра. Он кинул кошелек обратно Дэмиену, пока шел через комнату, чтобы сесть напротив Воло.
Они начали играть. Лорен поставил серебряную монетку. Воло поставил свою шерстяную шапку. Дэмиен наблюдал несколько минут со своего столика, затем он окинул взглядом других постояльцев, чтобы посмотреть, был ли среди них кто-нибудь близкий к нему по положению, чтобы сделать приглашение правдоподобным.
Самый представительный из них был одет в хорошую одежду, а на спинке стула висела мантия, подбитая мехом; возможно, торговец тканями. Дэмиен сделал мужчине приглашение присоединиться к нему, если он желает, чего тот очень желал, скрывая свое любопытство к Дэмиену под покровом купеческих манер очень плохо. Мужчину звали Чарльз, и он был торговым партнером крупной купеческой семьи. Они, действительно, занимались торговлей тканями. Дэмиен назвал неразборчивое имя и сказал, что родом из Патраса.
— О, Патрас! Да, у тебя есть акцент, — сказал Чарльз.
Они говорили о торговле и политике, что естественно, если ты торговец. Оказалось невозможно добыть новости об Акиэлосе. Чарльз не поддерживал союз. Чарльз больше доверял Принцу твердо стоять в переговорах с Акиэлосским Королем-бастардом, чем дяде-Регенту. Кронпринц в эту самую минуту стоит лагерем в Нессоне, на пути к границе, чтобы противостоять Акиэлосу. Этот молодой человек серьезно относится к своим обязанностям, сказал Чарльз. Когда он произнес это, Дэмиену пришлось сделать усилие, чтобы не посмотреть в сторону Лорена, играющего в азартные игры.
Принесли еду. В гостинице подавали хороший хлеб и большие блюда. Чарльз посмотрел на тарелки, когда стало очевидно, что хозяин положил Дэмиену лучшие куски мяса.
Постояльцы в общей комнате начали расходиться. Чарльз также скоро ушел, поднявшись по лестнице наверх во вторую лучшую комнату заведения.
Посмотрев на карточный стол, Дэмиен увидел, что Лорен успел проиграть все деньги, но получил грязную шерстяную шапку. Воло ухмыльнулся, из сочувствия звонко хлопнул Лорена по спине, и затем принес ему выпить. Затем принес выпить себе. Затем позвал мальчика-слугу, который предлагал очень великодушные цены — медяк за один раз, три медяка за одну ночь — и у которого разгорелся большой интерес к Воло теперь, когда он высыпал перед ним все монеты Лорена.
Лорен взял выпивку и прошел обратно через комнату, поставив напиток перед Дэмиеном нетронутым.
— Трофеи чужой победы.
Хотя гостиница постепенно опустела, пара постояльцев у огня, вероятно, были в пределах слышимости. Дэмиен сказал:
— Если ты хотел выпить и забрать эту старую шапку так сильно, ты мог бы просто купить. Дешевле и быстрее.
— Мне нравится сама игра, — ответил Лорен. Он потянулся, стащил из кошелька, который держал Дэмиен, еще одну монетку и зажал ее в кулак. — Смотри, я научился новому фокусу. — Когда он разжал руку, она была пустой, словно по волшебству. Секунду спустя монетка вывалилась у него из рукава на пол. Лорен нахмурился. — Что ж, пока не вполне.
— Если фокус в том, чтобы заставить монеты исчезнуть, я думаю, что ты, вообще-то, вполне справился.
— Как еда? — Спросил Лорен, глядя на стол.
Дэмиен отломил кусочек хлеба и взял его, как угощение для домашней кошки.
— Попробуй.
Лорен посмотрел на хлеб, затем на людей у огня, затем смерил Дэмиена долгим холодным взглядом, который трудно было бы выдержать, не будь у Дэмиена к этому моменту столько опыта.
И затем он сказал:
— Хорошо.
Потребовалось время, чтобы осознать это слово. А когда Дэмиен осознал, Лорен уже устроился рядом с ним на длинной скамье. Он сел на нее верхом, лицом к Дэмиену.
Лорен действительно собирался это сделать.
Питомцы в Виире делали из этого поддразнивающее представление, флиртуя и лаская руки хозяев. Лорен, когда Дэмиен поднес хлеб к его губам, не сделал ничего из этого. Лорен поддерживал присущую ему привередливость. В этом вообще почти ничего не было из отношений питомца и хозяина, кроме того, что на мгновение Дэмиен почувствовал кончиками пальцев теплое дыхание Лорена.