Гамбит Тэкеши-Они
Глава 1. Как сделать выбор между сожжением и пулей в затылок?
Кладбище было большим и старым. Примерно одна его треть давно пребывала в запустении. Здесь среди переплетённых деревьев и кустов изредка попадались ушедшие почти целиком в землю могилки, покосившиеся и проржавевшие ограды, развалившиеся и полусгнившие скамейки. Люди, раньше посещавшие погребённых в этой части кладбища, сами давно умерли. А когда-то здесь хоронили аристократов, затем мещан и сменивших их капиталистов, которые в России, впрочем, так и не успели тогда развиться в отдельный класс: грянула революция, и богачи стали не в почёте. Тем не менее, они успели понастроить себе склепов, один роскошнее другого. Лет сто назад их покрывали позолота и лазурь, а стены были расписаны иконами. Теперь же среди скрюченных лип возвышались серые, унылые сооружения с провалившимися крышами, выбитыми витражами и крошащимися ступенями. Внутри валялся мусор, а вместо пола зияли дыры: в своё время плиты поднимали, чтобы извлечь гробы и выяснить, не прихватил ли кто из усопших на тот свет драгоценности. На некоторых стенах виднелись выведенные чёрной краской пентакли, оставшиеся после ночных сборищ сатанистов.
Впрочем, некоторые склепы сохранились неплохо. В основном, потому что были построены на совесть: их хозяева не экономили на материалах. Один из них, самый большой на кладбище, соорудили в виде готического храма: вытянутая планировка, стрельчатые окна чуть ли не до потолка, двускатная крыша с круглой «розой» над входом.
Сейчас окна и дверной проём были завешены плотной тканью. Воздух внутри казался душным из-за витающей в нём пыли. Под крышей виднелась густая паутина, старые почерневшие и прогнившие стропила покрывал слой плесени, а на обшарпанных стенах и драпировке плясали тени, отбрасываемые миниатюрной блондинкой с раскосыми глазами, в которых отражалось пламя дюжины красных и чёрных свечей. Если бы не плотная ткань, склеп превратился бы в огромный фонарь, и даже густые заросли не скрыли бы, что в нём кто-то есть. Ну, и сторож не заставил бы себя ждать, конечно. А встреча с ним в планы девушки не входила.
Отбросив назад непослушную прядь, она принялась царапать пол кривым ножом. Гнилой камень крошился, и в плитах оставались глубокие борозды, из которых проглядывал мох. Подготовка к ритуалу требовала времени, и немалого: надо было точно следовать расчётам, причём математическим. Как говорится, шаг вправо, шаг влево — расстрел. Вернее, расчленёнка, потому что демон непременно разорвёт неосторожного колдуна на куски, отнимет душу и поглотит плоть. А драпировка и стены окрасятся в цвет крови. Такая перспектива девушке, естественно, не улыбалась. Она не для того старалась, ползая по полу склепа ночью на кладбище, рискуя быть изнасилованной... да мало ли кем.
Наконец, девушка поднялась с колен, критически осмотрела творение своих рук и принялась вырезать рядом с лучами сигила магические символы, сверяясь по бумажке. Чертёж неуловимо напоминал иероглифы, хотя и не был ими.
Какая-то птица шумно опустилась на крышу и зацокала когтями по кровле. Должно быть, ворона. Сверху посыпалась древесная труха, упало несколько сухих листьев. Ничего, не страшно. Ерунда. Не стоит даже голову поднимать. Если ко всему прислушиваться да присматриваться, то лучше дома сидеть.
Кто из девчонок не играл в детстве в колдунью и не варил в котле (маминой кастрюле) магическое зелье? Кто из мальчиков не бегал по двору с посохом и не выкрикивал заклинания? Кто не наряжался на утренник в широкополую остроконечную шляпу и плащ с вырезанными из фольги звёздами? Желание обрести власть и могущество сидит где-то глубоко в подсознании человека. А может, и не очень глубоко.
Да, почти все играли в волшебников и волшебниц. Но из миллионов лишь сотни обладают способностями к магии, а из этих сотен десятки понимают, что отличаются от других людей. Некоторые начинают искать способы развить свои способности. Иногда им выпадает удача встретить одного из тех, кто способен помочь. Очень редко человек сам умудряется найти источник силы, да и чаще всего это кончается плохо. Для него. Потому что использовать энергию – только начало, азы волшебства. Чтобы стать настоящим магом, необходимо иметь доступ к Стиксу, а без специального ритуала это невозможно. Проводить же его могут лишь Старейшины, обладающие тайной этой реки.
Но и вошедший в Стикс подвергается постоянной опасности, а потому не может находиться в нём долго. Даже самым сильным магам не удавалось взаимодействовать со Стиксом дольше четверти часа. Обычным же колдунам и ведьмам доступны лишь считанные минуты соприкосновения с истинным могуществом.
И всё же вошедший в Стикс становится на порядок сильнее обычных людей, для него теряют значение общеизвестные физические законы, потому что он примыкает к братству магов – своеобразному ордену, магистром которого являлся Старейшина, проводивший инициацию.
Ведьма закончила подготовку и взглянула на наручные часы «Casio». До полуночи оставалось десять минут. Девушка возилась почти час, так что чувствовала усталость, но ей даже в голову не пришло передохнуть. Она испытывала возбуждение при мысли, что вскоре сможет получить доступ к Стиксу – причём без посредничества каких-либо Старейшин, которые требовали за свой дар беспрекословного подчинения. Зависеть от кого бы то ни было девушка не хотела. Она была свободолюбивой.
Ведьма ещё раз тщательно проверила свои построения, спрятала бумажку и встала возле одного из лучей сигила. Зашевелила губами, повторяя слова заклинания. Произнести их следовало совершено точно.
Девушка глубоко вздохнула и начала читать заклинание вслух. После первой же фразы вырезанные в плитах пола линии засветились, в местах их пересечения вспыхнули языки багрового пламени. Ободрённая успехом ведьма заговорила громче, слова зазвучали чётче, пламя свечей задрожало, в углах сгустились тени. Издалека донёсся шум рассекаемого воздуха – словно что-то большое летело с огромной скоростью.
Ведьма почувствовала, как по спине побежали мурашки, а внутри всё сжалось. Из сигила протянулись невидимые энергетические нити. Они пронзили её тело, словно сотня иголок. По ним потёк жар. Девушка порывисто и шумно дышала, глотая спёртый воздух открытым ртом, глаза её расширились, на лице выступил пот. В воздухе раздавался свист, он становился всё громче. Откуда-то повеяло гнилостным запахом болота. Драпировка раскачивалась, хлопая на поднявшемся ветру.
Ведьма задрожала, чувствуя, что её ноги приросли к полу. Она знала, что должна закончить заклинание, но не могла произнести ни слова из-за боли. И всё же она прохрипела ещё одну фразу, стараясь, чтобы она звучала чётко и правильно. Из контура сигила к потолку рванул огонь, охватил трухлявые доски, и они вспыхнули, как просмоленный факел. Вокруг заплясали трескучие огоньки, а запах гнили стал невыносим. Он заползал в рот и ноздри, просачивался в пищевод и лёгкие, вызывая тошноту.
Девушка остановила взгляд на центре сигила. Там сгущалась тьма, в глубине которой ритмично пульсировал багровый огонь — словно билось чьё-то огромное бестелесное сердце.