Вольф за шесть самолетовылетов уничтожил более трехсот пятидесяти самолетов и пятисот семидесяти советских танков.
На 3 февраля отчаянные попытки наступления продолжились, хотя немецкое командование уже завершало перегруппировку своих ударных сил, включая 6 - эссовскую армию.
Маршал Толбухин торопил войска, так на него сильно давил Сталин. Но ничего путного не выходило. Советские танки довольно быстро утратили свой боевой потенциал, так как их слишком быстро выводили из строя. Серьезные потери понесла и авиация, а немцы жестоко прессинговали.
По этому случаю вспоминается поговорка - врага давили, а, но все равно пустил в ход зубы. А зубы оказались клыкастыми.
Увы, пока успехов у советских войск не наблюдалось, и 4 февраля линия фронта все еще оставалась стабильной и непробиваемой.
А сами немцы не только дрались, но и совершали жестокие зверства. В ходе боев линия фронта часто перетасовывалась. Вот и попался мальчик-разведчик Сережка Пантелеев в ловушку.
Двенадцатилетний пацан оказался в немецком каземате, его раздели и обыскали, найдя записную книжку и маленький американский пистолет.
Немецкая женщина офицер на русском языке спросила Сережку:
- Ты хочешь жить мальчик?
Пантелеев опустив голову ответил:
- Я ни в чем не виноват!
Женщина свирепо сверкнула глазами и грозно произнесла:
- Ты был не один... Куда ушли двое старших товарищей?
Сережка поежился и ответил с неохотой:
- Даже если бы я и знал, то все равно бы не сказал...- Тут мальчишка поднял голову и крикнул. - А вам все равно скоро конец!
Женщина злобно хихикнула:
- Ошибаешься! Фюрер непобедим, а ты нам еще многое расскажешь!
Сережку в одних, белых трусах вывели на снег. Босые ноги уколола холодная и сколькая поверхность с ледяной корочкой, а по голым, выпирающим как прутья корзины ребрам худенького мальчишки прошелся, неприятно щекоча холодный ветерок. Мальчика затрясло не только от холода, но и страха. Он казался таким себе беспомощным и жалким. Женщина шагала за ним, и снег хрустел под её сапогами.
Сережка невольно потер стынущие, немного шероховатые подошвы, и постарался добавить шагу. Но связанные сзади руки на веревке невольно дернулись. Мальчик остановился. Уже стояли заранее приготовленные ведра с ледяной водой, здоровенный пук свежих розог. Стоит грубо выточенная дыба, горит костер, на котором греются щипцы и противно ухмыляющийся палач. Бессердечный кат, приготовившийся к допросу с пристрастием.
Сережка отступил и закрыл глаза. Ребенку-разведчику стало страшно - неужели его начнут вот так, прямо на морозе пытать.
Но, похоже, именно так оно и будет, причем истязать станут публично - вот толпу сгоняют на смотр. Немецкие охранники грозно покрикивают. Русский, белобрысый мальчишка, отчаянно старается унять дрожь, пятки уже припекает мороз, но, несмотря на холод, по худощавому, но жилистому телу пацана потек пот.
Женщина тем временем извлекла из кармана портсигар и зажигалку. Не спеша прикурила, а затем вдруг резко ткнула горящей папиросой под острую лопатку мальчика.
Сережка невольно вскрикнул, и получил кулаком в нос. Потекла слабенькая юшка. А женщина-змея прошипела:
- Рассказывай нам быстрее, где еще у вас связной, какой у подполья пароль?
Мальчик крикнул во всю глотку:
- Все равно я вам ничего не скажу! Никогда не скажу!
Женщина жестко приказала:
- Тогда на дыбу его!
У Сережки уже были связаны за спиной руки, и помощник палача грубо толкнул мальчика. Несколько венгерских баб на своем языке сочувственно проверещали:
- Ой! Ой! Он же совсем ребенок!
- Совсем голенький на морозе....
- Неужели его пытать будут!
Сережка не знал венгерского, но неплохо научился понимать немецкий - иначе какой он разведчик, если не знает языка вероятного противника! Но это он, разумеется, перед захватчиками скрыл, и старался казаться глупее, есть. Один из малорослых помощников палача, сбил маску и вынужден был её снять. Сережка присвистнул от удивления. Совсем еще девочка, со светло рыжими волосами, заплетенными в тоненькие косички, оказалась в составе плотоядной команды.
Юная немка, перехватив взгляд мальчишки, показала язык и прошипела, на немецком языке: