— С самого начала? — брат кивнул и приготовился внимательно меня слушать. Я разительно посмотрела на Алю. Она мне, конечно, нравится, но выворачивать душу наизнанку перед ней я не буду. Намек был понят, потому девушка, легко чмокнув Росса в щеку, умчалась на лекцию.
— Расскажи, легче станет.
— А я не могу! — Воскликнула я, откусывая кусочек от булочки со сгущенкой. Ужас пережитого стал закрадываться в душу, образуя неприятный комок в горле, но я отогнала эти мысли и ответила на немой вопрос брата: — Пакт о неразглашении!
Хмурый взгляд брата показал, куда я могу засунуть свой пакт, на что я лишь беспомощно развела руками.
— А хоть что-то рассказать можешь, а то ж мы тебя добрых шесть лет не видели, — он забрал мой пакетик с соком и принялся потягивать из трубочки.
— Ну, если коротко: снова подсела на таблетки, пробыла в плену около двадцати шести дней, и ушла на гражданку из-за ранения и того, что командир узнал о таблетках. — Я поджала губы, вспоминая не самый приятный инцидент.
— Про плен бесполезно спрашивать?
— Ага, — я кивнула и улыбнулась — так приятно снова видеть его лицо вживую, а не на фото. — Дождись, пока я напьюсь, а там я сама тебе все расскажу. Лучше про наших расскажи.
— Так, ну… — Он призадумался, а потом, утащив у меня из-под носа булочку, начал рассказывать, что было с нашими знакомыми за четыре года моего отсутствия. — Лидия родила. Девочка. С Русланом у неё не срослось — через полгода она начала активно ему изменять. Он подал на развод и отсудил у неё ребёнка. Теперь живёт в трехкомнатной квартире и работает в школе. — Я присвистнула от удивления — ничего себе мексиканские страсти. — Так, потом Эвелина. Ну эта пробьется везде. Отучилась на Юриста-международника, как мама наша, сейчас ведет частную практику, обручена и живёт с Игнатом, можем сходить в гости. — Ну у этой все так, как она планировала ещё в школе. — Дальше — Гордов, который активно обучает зелёных новобранцев и очень тяжело переживал твою «смерть», из запоя длиной в месяц вытаскивали его всей ротой. Этот тоже не жалуется. — Кто идиот? Правильно, Ваня идиот! — Хмм… О, во, Близнецы Боевы, ты знала, что они геи и спят друг с другом? — Я только кивнула, и добавила, что Паша в их парочке актив. — Нихуя себе… Ну, в общем, не столь важно, они живут вместе где-то в Коста-Рике, звонят нам стабильно раз в месяц и на жизнь не жалуются. А теперь займемся моим любимым делом! — воодушевлённо и с намеком произнёс он, на что я лишь удивлённо приподнята бровь. — Будем пидарасить твоего бывшего! — И я расплылась в довольно улыбке. Приятно через столько лет снова услышать знакомый и такой родной голос брата. — После твоего отлета, я не видел его… Четыре?.. Да, четыре месяца, и какого ж было моё удивление, когда я увидел его на линейке на Первое сентября в том ВУЗ`е, куда хотели поступать мы, с довольно рожей и с какой-то рыжей девицей в обнимку. Естественно, я сорвался с места и хотел начистить ему ебало за тебя, но он и тут меня удивил — смог поставить блок на паре ударов. Но до меня ему, естественно, далеко, потому что на мне ездил Гордов и весь твой мини отряд и учил правильно людей избивать, так что в течение двух минут он лежал мордой в земле и нюхал пыль. — Я прям даже прониклась уважением к Россу. — Да, как оказалось, те четыре месяца он занимался с Гордовым. Угу. Мы с ним, конечно, поговорили и все выяснили, но все равно между нами осталась прохлада. Мы больше не лучшие друзья. Я все ещё не могу простить ему тебя.
— Я так отвыкла от долгой человеческой речи… — Удивлённо произнесла я. — У нас все кратко и емко. Кстати, — я поспешила перевести тему, — мне надо сегодня в больницу, подбросишь? — Ростислав кивнул и даже согласился проводить меня до моей аудитории.
Где-то в середине лекции, у меня сильно-сильно зачесалась рука под гипсом, поэтому пришлось срочно отпрашиваться и выходить с линейкой.
— Ненавижу эту жизнь… — бурчала я, преодолевая расстояние от двери кабинета до туалета, при этом быстро двигая рукой с линейкой под гипсом. — Да чтоб икалось этому доктору. Надо ж было так загипсовать… — Но это было как с комариным укусом — чем сильнее чешешь, тем сильнее чешется.
Ну и конечно же, я заблудилась! Тут такой лабиринт, что после всего лишь пары поворотов, мне стало казаться, что вот-вот из-за угла выпрыгнет минотавр.
И выпрыгнул. Только она была немного рыжая и глуповатая. Просто это во взгляде видно.
— Ой, бля, смотри куда копыта ставишь! — раздраженно буркнула я, когда она таки врезалась в меня, чуть не снеся с ног. — О! — немногословно вздохнула я, когда узнала в этой крашеной рыжей девушку Стужева. Очень забавный план сам-собой закрался в голову и пустил там свои гаденькие корни. Сняв с безымянного пальца памятное кольцо, я протянула его девушке со словами: — Отдай Стужеву и передай кое-что. — Этот «кое-что» я прошептала ей на ухо и подтолкнула в нужную сторону, пока девушка не очухалась и не начала задавать вопросы, а сама направилась снова блуждать по коридорам.
Тихий писк из особо тёмного коридора привлек моё внимание, поэтому я, не долго думая, завернула туда и стала свидетелем обычного рэкета.
— Слушай, куколка, — девушка, волосы которой были забавно красного цвета, вела себя как последнее быдло, держа за грудки вполне себе миленькую, но какую-то мутную блондинку. — Или ты мне сейчас все рассказываешь, или я тебя мордой в эту стену вобью! — Ну, это тоже своего рода рэкет, только информационный. Чтобы не мешать столь забавному представлению, я привалилась боком к стене и стала с улыбкой наблюдать, как она запугивает девушку.
— Ник, да ударь ты её уже! — воскликнула девушка которую я до этого момента не заметила. Тоже чудная — волосы окрашены в белый цвет.
— Рин, не лезь, не забывай, быдло тут я! — усмехнулась она и ответила девушке лёгкую пощечину.
— Сильнее бей, — посоветовала я. И не знаю, кто больше испугался: блондинка, которую посоветовали посильнее избить, или девушки, которых за неправомерное поведение могут выпереть из универа. — А лучше исполни угрозу про стену, а то нехорошо как-то: пообещала и не выполнила.
Она кивнула и, схватив девушку за желтоватые волосы ударила лицом о стену. Неприятно хрустнул красивый носик, а по шершавой зеленой стене поползли дорожки свежей крови, после вида которой голова взорвалась калейдоскопом воспоминаний, в котором я проворачиваю охотничий нож во лбу какой-то женщины, которая плачет и просит остановиться…
Встряхиваю голову и случайно задеваю виском стену. Это отрезвляет и возвращает в реальность, где девчонка, закрывая нос и поливая слезами все вокруг рассказывает о источнике сплетен о девушках.
— Итак, — Ника, на сколько я поняла, вытерла влажными салфетками руки и протянула одну из них мне, — Я Вероника, а это Арина.
— Ярослава, — я протянула здоровую руку, — что за избиение невинных?
— Невинных? — усмехнулась Арина. — Да эта мразь пускала о нас слухи. Нет, мы не отрицаем, что я шлюха, а Ника — уголовница, но это сугубо между нами. А слухи, что мы перетрахали половину универа… Ну сама посуди, что неприятно услышать такое со стороны!
— Шлюха и уголовница? — усмехнулась я. — Моя компания!
Теперь усмехались уже девушки.
— Какой курс? Я тебя в универе не видела. — Ника встала с одной стороны, когда Арина подхватила за руку с другой.
— Первый курс, криминалистика.
— О, это наше! — и меня утащили… Куда-то…
Как оказалась, на лекцию, где мы сели втроём за пустующую парту.
Нда, эти девушки до гроба меня доведут. Если и не до гроба, то до психушки однозначно!
— Никит, — она осторожно коснулась его плеча, словно боясь напугать.
— Что? — он прервал разговор с одногруппниками и нехотя повернулся к девушке, которую, возможно, выбрал только из-за цвета волос, и то они были крашенными. Подделка.
— Тебе тут просили передать. — Она потрясла сжатым кулаком, и он вытянул руку, желая поскорее избавиться от неё. В раскрытую ладонь упало тоненькое колечко, которое он подарил ей на её день Рождения. — «Привет с того света, мразь.» — В точности процитировала она слова рыжей девушки, которая выловила её в коридоре и просила передать это странное кольцо её парню. — Кто она такая, Никит? — Но он уже не слушал её. Голубоглазый тупо рассматривал кольцо, которое делали его рыжей девушке на заказ. Второго такого быть не может.